Настоящие мужики детей не бросают

Эти мысли так его убаюкали, что он уже хотел уходить, как в одном из окон шевельнулась штора, показалось лицо мальчика, но кто-то тут же увел его от окна. И тотчас все мысли спутались, острая жалость к судьбе несчастного малыша, точно стрелой, пронзила Сан Саныча, и он, отбросив все сомнения, зашагал к подъезду, поднялся пешком на пятый этаж, пока не уткнулся в нужную квартиру и требовательно не позвонил. Чьи-то легкие шаги приблизились к двери, неизвестный заглянул в «глазок» и долго изучал Смирнова. Но после этого так же осторожно ушел в комнату. Фотограф снова позвонил. Прошла еще минута, прежде чем ему открыли. На пороге возник крепкий парень в спортивном костюме «Адидас» и в кроссовках. Он бесцеремонно, с нагловатой усмешкой оглядел незваного гостя.

— Чего тебе? — грубовато спросил он.

— Мне Юрия Васильевича.

Парень помедлил, потом бросил в сторону гостиной:

— К козлу пришли!

— Ну давай его сюда! — донеслось оттуда.

Сан Саныч сразу почувствовал, что обстановка в доме крайне напряженная и входить в квартиру не стоит. Но было уже поздно. Парень схватил его за рукав, втянул в квартиру, подтолкнул, приказывая, чтобы тот шел вперед.

Смирнов вошел в гостиную и остановился как вкопанный. Девятов в разорванной рубашке, связанный крепкой веревкой, с кляпом во рту и с кровоподтеком под глазом сидел в кресле посредине комнаты. Рядом с ним стояли двое громил с пистолетами.

— Ну и чего тебе?! — прорычал один из них.

— Я пришел за сыном.

— За каким сыном?

— За своим. Он, — фотограф кивнул на Девятова, — украл у меня сына.

Громилы удивленно переглянулись. Но и у самого Юрия Васильевича округлились глаза от изумления.

— Так ты еще и детей воруешь, паскуда?! — набычился один из них и с размаху врезал ему по лицу, брызнула кровь. — Где ребеночек-то, отвечай!

Хозяин замычал, желая ответить. Один из «быков» вытащил кляп изо рта, давая ему возможность высказаться.

— Он сумасшедший! Я не крал никакого сына! — истошно завопил Девятов.

— Юрий Васильевич, вы были в Анине у директора детского дома Могилевского?

— И что из этого?! — плохо понимая, откуда Смирнов осведомлен об этом, растерянно проговорил Девятов.

— Так были или не были?!

— Ну был, был!

— Так вот вы, будучи в Анине у Могилевского, представились Беловым Львом Валентиновичем, заместителем директора детского дома из Серпухова, и забрали мальчика пяти-шести лет, его зовут Саша Смирнов, якобы для того, чтобы определить в свой детский дом. Но мальчика в Серпухов вы больше не привезли. У вас есть связи в Америке, Голландии, Австралии, там есть богатые люди, кто готов усыновить русского мальчика и заплатить за эти хлопоты немалые деньги. Разве не так, Юрий Васильевич? И ваша любовница Татьяна Жуковская из мэрии вам помогает оформлять соответствующие документы!

Громилы с удивлением смотрели на своего подопечного.

— Он сумасшедший! — прошептал Девятов.

— Вы что, Жуковскую не знаете? — удивился Смирнов.

— Знаю, знаю!

— И она не ваша любовница?

— Да, она моя любовница! — выкрикнул он. — Ну и что?! Это мое личное дело!

— А ты не ори, отвечай нормально, а то быстро приведем в чувство! — предупредил один из налетчиков.

— Но я не торгую детьми и никакого мальчика не забирал! — истерически выкрикнул Девятов.

— Вот еще одно доказательство! — Сан Саныч вытащил из кармана портрет-рисунок хозяина дома. — Я сделал этот портрет со слов Могилевского…

Фотограф показал рисунок громилам. Те внимательно взглянули на портрет, сверили его с оригиналом.

— Похож вроде, — промычал один из них.

— Похож, — согласился второй.

— Да, я знаю Могилевского, был у него, но совсем по другим делам и никакой торговлей детей не занимаюсь! На хрен мне нужны дети, когда у меня есть свой бизнес?!

— Какой у вас может быть бизнес с директором детского дома? — не понял Смирнов.

— Такой! Потому что я занимаюсь строительным бизнесом, а господин Могилевский летом будет возводить новый спальный корпус, реконструировать старые здания, и я добивался у него генеральных подрядов на эти работы. Только и всего. Мы встретились, выпили по рюмке коньяку, но договор у нас не состоялся, слишком много он себе затребовал за это, и я уехал. Никакого пацана не забирал. При мне там приходил какой-то мужик, пьянчуга, хотел сдать плачущего мальчугана, но Петр Казимирович велел им обоим подождать в приемной. Больше я ничего не знаю! Ну где, где у меня, где этот пацан?! Ищи! Если найдешь, он твой!

«Быки» недобро посмотрели на Девятова, потом на Сан Саныча. Им было ясно, что кто-то один из двоих говорит неправду.

— Но у вас в серванте, на другой квартире, лежит пачка детских фотографий. Зачем они вам?

— Там фотографии причесок, я хочу открывать парикмахерскую, а потому все деньги и вложил в это дело, — Девятов бросил взгляд на громил.

— Ну не знаю, — пробормотал Сан Саныч.

— Иди отсюда, чтоб я тебя больше не видел! Уберите этого идиота! — выкрикнул он.

Смирнов пожал плечами, повернулся, чтобы уйти, но «бык», стоявший на пороге, усмехнулся.

— Куда? У нас, мужик, зайти еще можно, а вот выйти нельзя! — Он хрипло рассмеялся.