Настоящие мужики детей не бросают

В баре, кроме оперативника, никого не было, и бармен, молодой плечистый парень с черными кудрями, скучал за стойкой, наслаждаясь ревом тяжелого рока. Старлей подошел к стойке, попросил телефон и убавить музыку. Позвонил в отдел, дав Стеблову задание узнать, не пропадал ли где-нибудь костюм Деда Мороза. Тот поначалу удивился этой просьбе, но пообещал просмотреть вчерашние и сегодняшние сводки происшествий.

— Дожили, Дедов Морозов стали грабить! — насмешливо заметил чернокудрый, услышав разговор оперативника.

— Всякое случается, — не очень жаждая влезать в разговор с посторонним, обронил Кравец и двинулся на свое место.

— Моего приятеля, актера, подрабатывавшего таким аллюром, раздели прямо в подъезде! — рассмеялся бармен. — Следом за ним забежал какой-то сумасшедший с бритвой в руке, приказал снять костюм, забрал его, подарки и смылся!

Сыщик остановился как вкопанный.

— Какой костюм? — обернувшись, не понял он.

— Деда Мороза! Приятель шел поздравлять очередного клиента, причем сынка нового русского, а тот днем вручил моему корешку видеокамеру «Панасоник» со всеми наворотами, она одна стоит около трех тысяч долларов, чтобы Дед Мороз подарил ее любимому чаду, а грабитель уволок костюм вместе с подарками, да еще чуть не зарезал! Оборзел народ!

Парень рассмеялся, наливая себе стаканчик пивка.

— И мне налей-ка! — возвратившись к стойке, попросил старший лейтенант, несмотря на то что пол-литра разливного «Афанасия» стоило тридцать рублей, в то время как бутылка всего двенадцать. — А когда это случилось?

— Вчера вечером! Борис только что перед вашим приходом мне об этом по телефону жалился!

— А он в милицию обращался?

— К ментам?! — удивился бармен и махнул рукой. — А что толку? Он теперь боится на улицу высовываться и домой появляться! В моей норе отсиживается!

Через полчаса Кравец беседовал с Борисом. Неизвестный напал на него сзади, чиркнул бритвой по руке, оставив кровавую полосу, и властным тоном приказал раздеваться. На нападавшем была маска Волка из фильма «Ну, погоди!», но по нескладной фигуре, длинным, чуть вьющимся на концах волосам, темно-синему пальто сыщик опознал Крикунова.

— Он что, не одного меня раздел? — усмехнулся пострадавший.

— Он маньяк, серийный убийца, — сообщил оперативник. — Так что тебе крупно повезло! А потому пиши-ка на мое имя заявление и описывай все по порядку!

Старший лейтенант заехал в контору, подготовил ориентировку для всех отделов внутренних дел и руководителям детских садов и учреждений культуры, где говорилось, что опасный преступник, маньяк, убивающий детей, похитив костюм Деда Мороза, может скрываться под этим обличьем, а потому всех приходящих на утренники и елки в таких нарядах непременно проверять.

На квартирах, где сидели засады, царила прежняя тишина. Подозреваемый не звонил и не появлялся. Но и сидеть сложа руки было бессмысленно. Крикунов где-то спал, обедал, ужинал, он имел надежное убежище, и тот же бармен из пивной мог что-нибудь подсказать, не говоря уже о Лене. Она знала многое, но оказалась на редкость упрямой: ни угрозы, ни жалостливые просьбы — а Кравец показал ей фотографии всех убитых детей — не помогли. Подружка маньяка держалась, как стойкий оловянный солдатик, на каждом допросе твердя примерно одно и то же:

— Я ничего не знаю! Ищите его! Он меня приютил, дал жилье, потом работу! Он ни разу меня не ударил, он покупал мне платья, одежду, дорогие духи! Эти два с половиной года были самыми счастливыми в моей жизни! Вы это можете понять?! Это вы меня постоянно гоняли, арестовывали, держали в карцере, били и насиловали! Вы! И вам я должна помогать?! Да ни за что! Провалитесь вы все пропадом! Ненавижу! Ненавижу!

Лена взахлеб рыдала, сжимая маленькие детские кулачки, и была по-своему права. Ее все время обижали. И что на это мог возразить Кравец? Доверие надо заслужить. Это в советских фильмах милиционеров и сыщиков показывали чистыми и благородными, с холодным сердцем и бескорыстными помыслами, а сегодня дерьма в их рядах еще хватает. Даже стало больше, чем в советские годы. И отравляет оно сильнее. Один гибэдэдэшник возьмет стольник, а вымажет всю дорогу.

Он отправился в пивной бар, рядом с Люсиновкой, где раньше обычно собирались одноклассники Крикунова. Тот самый официант, который когда-то указал им с Климовым на Пашу Власова, к счастью, оказался на месте, но именно в этот послеобеденный час пивной зал оказался переполнен, и для желающих расторопные менеджеры сооружали дополнительные столики, а официанты носились как угорелые, не успевая обслуживать клиентов.

— Поговорить бы надо, — поймав на ходу того знакомца, бросил ему Кравец.

— Ищите столик, когда освобожусь, подойду! — разнося пивные кружки и подносы с закусками, на ходу обронил он. — Иначе уволят, сами понимаете!

— А где хозяин?

— У стойки!