Настоящие мужики детей не бросают

— Всего сто пятьдесят рублей вместе с налогами и НДС. В эту сумму входит мой приход, аренда костюма, яркое поздравление в стихах, с двумя-тремя песенками и пританцовками, у меня есть свой караоке, с хороводом вокруг елки. Мой приход длится минут сорок — шестьдесят. Если вы хотите, чтобы я вручил какие-то подарки вашему сыну, то это за ваш счет. Я прошу совсем немного. В центре Москвы за такие же услуги просят уже двести пятьдесят рублей, но я, как видите, беру по-божески, — деловито рассказывал он. — Подумайте, посоветуйтесь с мужем, а я могу еще раз позвонить. Если вы станете справлять Новый год здесь, то я бы мог подъехать в любой назначенный вами час. Разрешите записать ваш телефон?

— Да, пожалуйста, — Асеева продиктовала номер.

— Когда лучше позвонить?

— Позвоните завтра часов в двенадцать, я думаю, буду уже знать.

— Спасибо, я позвоню! Несмотря на то, увидимся мы или нет, с Новым годом вас!

— Вас тоже с Новым годом! — улыбнулась она.

Крикунов сбежал вниз. Хорошо, что он переговорил с матерью. Теперь наверняка будет знать, где искать мальчишку.

Серый добрался на промерзлом автобусе до станции метро. Дети смотрели на него восторженно, смеялись, а родители показывали пальцами. Но костюм лучшее прикрытие от милиции. Не доходя до входа, он неожиданно заметил фотографа с мальчишкой. Те спешили на остановку. Потрошителя точно дьявол толкнул в спину, и он поспешил за ними. Догнал, вступил в беседу. Сергею хотелось знать одно: узнает его старший Смирнов или нет?

— Вы не хотите, чтоб завтра всех вас поздравил Дед Мороз? — с ходу спросил он.

У Сашки загорелись глаза, но он взглянул на отца.

— Я готов прийти завтра к вам в назначенный час, принести свои шуточные и серьезные поздравления, повеселить вас, спеть несколько песенок, поводить с вами хоровод вокруг елки, — предложил Дед Мороз. — Стоимость моих услуг всего сто пятьдесят рублей. Это немного. Могу кого-то конкретно поздравить.

— Мне надо посоветоваться с женой, — помедлив, проговорил фотограф. — Можно я запишу ваш телефон?

Такого поворота Серый не предполагал, ибо свой телефон он дать ему не мог.

— Я боюсь, вы просто не застанете меня в эти дни дома, я ношусь по Москве, как метеор. Давайте я запишу ваш!

Сан Саныча что-то насторожило. Он сам не мог понять что, лишь ощутил тревогу, и телефон давать не стал.

— Скорее всего, нас не будет дома, извините! — ответил он, взял Сашку за руку и двинулся к остановке.

Пройдя несколько шагов, Смирнов неожиданно обернулся и долго смотрел вслед Деду Морозу. Крикунов заметил, этот напряженный взгляд ему в спину и чуть не взорвался от злости: фотограф все же что-то заподозрил, а сопоставив рассказ Нины и эту встречу, он тотчас догадается, кто скрывался под личиной Деда Мороза. И уже завтра, когда он заявится со своим маскарадом к ним в дом, на него могут нацепить браслетики. Такого исхода тоже не стоит сбрасывать со счетов. Но почему фотограф его узнал?! Лицо полностью скрыто, голос Серого Смирнов не слышал. По глазам?.. Вполне. Все, даже Степка с Пашей, отмечали какую-то особенность его взгляда. Надо зайти в церковь и поставить свечку за упокой души Власова. Он сам виноват. Кому-то сболтнул, что является его лучшим другом. Вот им и заинтересовались. Идиот. Другим словом не назовешь.

Крикунов знал, кто навел на него ментов. Соседка Ангелина сама приперлась с тортом и во всем покаялась. Серый был взбешен, но теперь он даже прикончить старуху не мог: сразу всем станет ясно, кто порешил. Ангелина покаялась, ей показалось, что с фоторобота на нее смотрит Сереженька, вот она и поехала. Но вчера увидела его снова и поняла, что ошиблась. Только в России могут предать, а через час покаяться.

— Прости меня, Сереженька, я не виновата! Я больше не буду! — канючила она, и он сделал вид, что простил ее, забрал торт и пообещал отремонтировать телевизионный пульт от «Самсунга».

Но про себя подумал, что мышьяку он ей в суп месяца через два, когда все утихнет, все-таки подсыпет и отправит старуху на тот свет гораздо раньше, чем она туда собирается.

— Вот дура! — когда Ангелина ушла, возмутилась Ленка и с ходу принялась за торт, сожрав его за две минуты. — А с виду такая благообразная! Еще детей учила!