Настоящие мужики детей не бросают

— Мадам, вы не так меня поняли! Я поснимаю для себя, бесплатно и никакого бизнеса для себя не извлеку! — воскликнул он. — Скажу по секрету, скоро биеннале, то есть международная фотовыставка. Посвящена детям, будущему всего человечества, и я хочу в ней поучаствовать, а для этого мне надо поймать тот самый редкий кадр, который… ну, вы понимаете, — загадочно улыбнувшись, вдруг промычал он и продекламировал: — Искусствочко, искусство ребеночек чужой! Белла Ахмадулина.

— Какая Ахмадулина? — не поняла Полина Антоновна.

— Вот и от меня, Полина Антоновна, потребовал священной жертвы Аполлон! Я все бросил и пришел к вам… — таинственно, не скрывая своей симпатии к ней, вздохнул Сан Саныч. — К вам за помощью! Могу открыться: из всех жертв, что вы видели когда-нибудь в этом дряхлеющем городе, я самая замечательная!

— Ну раз самая замечательная, то что ж… — расцветая, многозначительно промурлыкала Полина Антоновна, как-то невольно втягиваясь в дурацкую игру, смысла которой она не понимала, внимая лишь огню его глаз.

— Данные совершенно проверенные, можете не сомневаться! Да и так видно… — напыжившись, фотограф театрально вскинул вверх руку. — Разве нет?

— Можно кое-что обнаружить, — помедлив, согласилась воспитательница. — При тщательном досмотре.

— Да вы сама ирония! А сколько я ее искал, мыкаясь по белу свету! Как мне ее не хватало! — сокрушенно прорыдал он и, вытащив платок, незаметно утер нос. — А я всем ребятишкам фотографии сделаю. Бесплатно!

Последний довод, собственно, и расположил Полину Антоновну к незнакомцу, хотя его всхлипы и шуточки показались ей чрезмерными, она фигляров не уважала, а любила людей основательных и степенных, какой была и сама. Но не терпела и рвачей-фотографов, которых приводила директриса.

— Завтра с двенадцати до часа тридцати у нас прогулка, подходите, пощелкайте, но если вы вздумаете потом продавать ваши фотографии, я сдам вас в милицию. С нашими съемщиками мы заключаем трудовой договор, а потому и не пытайтесь меня обмануть!

— Я — Смирнов Сан Саныч, — изобразив трагическую мину на лице и подавая ей руку, отрекомендовался он. — Прошу любить, а жалованья мне не надо!

И на следующий день ровно в полдень он снова появился, затеяв всю эту шумную кутерьму, наблюдать за которой было так любо-дорого. Полина Антоновна с восхищением следила, как Сан Саныч ловко заводил ребятишек, и они готовы были исполнить любую его шутливую затею. А самое главное — они все без устали резвились и совсем не чувствовали холода.

«Ну уж теперь-то они заснут и два часа их пушкой не разбудишь, а я успею сбегать в овощной за цветной капустой, — с облегчением подумала Артюхова, ибо директриса заставляла следить их за порядком, и в спальных комнатах всегда находились двое-трое, кому никак не давался дневной сон. — Этот биеннале из них всю дурь выбил!»

Ей с утра вдруг захотелось жареной цветной капусты с маслицем. Ни с того ни с сего. Она вспомнила, как долго и нудно возятся блатные фотографы, чтобы снять один групповой кадр. Всех детей измучают, пока снимут, не говоря уже о том, что лица у всех фотографов надутые и страшные, словно их только что до икоты напугали.

Но, наблюдая за странным фотографом, Полина Антоновна заметила: Сан Саныч почему-то чаще других снимал одного мальчика, Сашу Смирнова, своего однофамильца, кстати, чем-то на него похожего. Интересно, знает ли сам съемщик об этом или это получается у него случайно?

— Замерли, застыли, кто где стоял, улыбаться во весь рот, чтоб запрыгнул бегемот! — зычно крикнул Сан Саныч, и ребята застыли как вкопанные.

Смирнов тотчас выбрал ракурс и моментально сделал групповой снимок.

— Не замерзли? — потирая рукой красноватый кончик носа, спросил Сан Саныч.

— Нет! — завопили дети.

— А вот наша Полина Антоновна, кажется, превратилась уже в Снежную королеву! Не допустим такого злодейства! А ну-ка, дети, взяли свою любимую воспитательницу за руки и пробежались с ней по всей площадке!

Дети с воплями накинулись на дородную в каракулевой шубе Полину Антоновну и, вопя, потащили ее за собой. Детсадовская мама поначалу сопротивлялась, но напор озверевшей малышни был столь сильным, что через несколько секунд она побежала, подгоняемая всеми, и минуты через две Смирнову пришлось спасать ее от не в меру возбужденных ребятишек.

— Ну знаете, Сан Саныч, вы очень опасный человек! — раскрасневшись и хватая ртом мерзлый воздух, с досадой и удивлением проговорила Полина Антоновна ему на прощание. — Все! Прогулка закончена! Дети, построились в пары и быстро в садик! Раздеваться, мыть руки, готовиться к обеду!.. Шагом марш!

Полина Антоновна даже сама себе удивилась: вместо нежно мурлыкающего голоска, каким она обычно разговаривала с детьми, в ней вдруг открылась генеральская стать, и дети, мгновенно разбившись по парам, сами без лишних понуканий дружно зашагали к детсадовскому крыльцу.

— Как только жена при такой вашей неуемной энергии с вами справляется? — идя следом за детьми, кокетливо спросила у Сан Саныча воспитательница.

— Увы, не справилась, — грустно усмехнулся он.