Настоящие охотники за галлюцинациями

«Какое-то время она все же нагревалась, но почему перестала? — недоумевал Владислав. Он приподнял сковородку и снова положил ее на конфорку, перед этим не забыв зажечь газ. Язычки пламени заскользили по металлу, Владислав торопливо схватил яйцо, стукнул по нему ножом и разломал скорлупу. Яйцо вылилось и снова распласталось на поверхности плиты, а языки пламени опять горели так, словно сковороды не существовало.

— Что за ерунда? — воскликнул Владислав, вторично отключая газ и отправляя непрожарившееся на конфорке яйцо в мусорное ведро вместе с бумажным полотенцем, которым собрал растекавшиеся белок и желток. Мечта о получении миллиона в «Минуте славы» таяла прямо на глазах, как снег на майском солнце.

Он снова схватил сковородку за пластиковую рукоятку, приподнял ее и зажег газ. Язычки пламени заскользили по металлу, когда сковородка вновь оказалась на плите. Владислав не стал торопиться с разбиванием яйца, а понаблюдал за сковородой минуты три, пока не почувствовал явный запах гари.

— Пора, — сказал он самому себе и взялся правой рукой за нож, а левой за третье яйцо. В запасе осталось еще три, и потому с проблемой требовалось разобраться поскорее, чтобы не ходить в магазин за новым десятком. Но яйцо так и осталось неразбитым: едва Владислав поднес его к плите, как обнаружил, что язычки пламени прорываются сквозь сковороду. — Твою куромать!

Еще пять минут на раздумья, после чего Владислав решительно вернул яйца в холодильник, а в качестве заменителя решил использовать дольку вареной колбасы: она не растечется по плите, и ее можно использовать несколько раз. Посетовав на то, что сразу не догадался взять колбасу, Владислав нанизал дольку на вилку и положил ее на сковороду. Полукруглая долька оказалась на конфорке и зашипела.

— Да что за невезение? — раздосадованно сказал он. — Хоть совсем глаз не отводи.

Хочешь — не хочешь, а понять, в чем причина нежелания продуктов жариться на чертячьей сковородке нужно, во что бы то ни стало. Конечно, получить миллион в «Минуте славы», может быть, и не удастся, но потерять его, еще не попав в первый тур и даже не успев заявить о себе общественности — это настоящая катастрофа. Огромная катастрофа личного характера.

Колбаса успела потемнеть, но зато стала вкуснее, чем холодная. Владислав, недолго думая, съел ее и положил вилку на стол.

«Хоть какой-то плюс от опытов, — подумал он, нарезая еще несколько долек колбасы и раскладывая их на блюдце. — Еще бы картошки нарезать и так же на огне поджарить — как будто в поход сходил и около костра посидел…»

— Влад, здесь ваш институт по телевизору показывают! — донесся из зала голос жены, и сердце Владислава екнуло. — Ты точно уверен, что у вас ничего серьезного не произошло?

— Абсолютно! — ответил Владислав, добавляя вполголоса: — В конце-концов, я все-таки жив и здоров.

— А журналисты так не думают! — наябедничала жена.

— В братской могиле я видел твоих журналистов, — вежливо ответил Владислав, чертыхнулся и сунул горячую сковородку под струю холодной воды — чтобы та перестала источать запах гари и дымить. И вздрогнул, когда поток воды разлился по сковородке и яростно зашипел, выбрасывая в воздух облака пара. — Вот ведь вредная штука: воду испаряет, а как яичницу поджарить — так шиш тебе! Одно слово: чертова сковородка!

Он бросил сковородку в раковину и поспешил в комнату смотреть, что скажут об институте в выпуске местных новостей. Он до последнего надеялся, что в репортаже расскажут о новых открытиях, сделанных работниками института, или о планах директора на ближайшие годы, но оказалось, что журналистов темы созидания интересуют постольку-поскольку. Куда больше их привлекло некое событие, после которого здание практически превратилось в руины. Как бы теперь институт под шумок не скупили местные капиталисты: земля под зданием стоит дорого и находится почти в центре города. Так утром проснешься, а от института к тому времени не останется даже фундамента — за ночь все снесут и разбросают по городским свалкам. Или продадут за полцены в частный сектор.

— У вас прошли испытания макета адронного коллайдера? — высказала свою версию случившегося жена. Прибор, созданный учеными нескольких стран, вызывал в мире немалый ажиотаж, и толпы любителей ожидания Конца Света замерли в надежде, что на этот раз им точно повезет, и долгожданный финал существования Вселенной произойдет в момент запуска коллайдера. А вот люди, которые смотрели на новый прибор без опаски, придумали небольшой стишок о его положительных свойствах:

Наша Таня громко плачет:
Бросила в коллайдер мячик.
Тише, Танечка, не плачь:
Мы разгоним этот мяч.

— И это тоже, — поддакнул Владислав, присаживаясь на диван и добавляя громкость. Ему было до чертиков интересно, что расскажут о случившемся свидетели. Как обычно, мнения насчет случившегося у каждого из очевидцев кардинальным образом отличались друг от друга и были полны эмоций: люди умудрились немало наговорить, но при этом ничего толком не рассказать.