Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

И вот поставили другое условие: тот будет королем, кто глубже всех сумеет опуститься в недра земли. Как все засуетились! Широкогрудый гусь поспешно выбрался на берег; петух торопливо стал рыть в земле ямочку; даже утка, и та попыталась сползти в какой-то ров, да ноги себе повредила и заковыляла поскорее к соседнему пруду.

А безымянная птичка выискала себе маленькую норку, забралась в нее и опять своим тоненьким голоском стала кричать оттуда: «Я королек! Я королек!»

«Ты наш король? — вскричали птицы еще более гневно. — Неужели же ты думаешь, что добьешься этого своими хитростями!» И вот они решили задержать ее в той норе и, не выпуская, заморить голодом.

Сова была посажена у норы сторожем, она должна была не выпускать оттуда плутоватую птицу под страхом смерти.

Когда же завечерело, то птицы, много летавшие, очень устали и отправились семьями на покой. Одна только сова осталась у норки и все смотрела внутрь ее своими большими круглыми глазами.

«Королек».

Художники — Филипп Грот-Иоганн, Роберт Лайвебер. 1892 г.

«…А безымянная птичка выискала себе маленькую норку, забралась в нее и опять своим тоненьким голоском стала кричать оттуда: “Я королек! Я королек!”…»

Вот наконец и она утомилась и подумала: «Один-то глаз уж, конечно, мне можно закрыть; довольно и другого, чтобы уследить за маленьким злодеем!» И закрыла сова один глаз, и упорно смотрела другим в ту же нору.

Птичка хотела было выйти оттуда и уж голову высунула, но сова ей тотчас же загородила дорогу, и головка опять спряталась. А сова опять один глаз открыла, а другой закрыла и думала так провести всю ночь.

Но как-то раз, закрывая другой глаз, она позабыла открыть тот, что был закрыт, а как закрылись оба глаза, она и заснула. Маленькая птичка заметила это и тотчас выскользнула из норы. С той поры сова не смеет птицам и на глаза показаться среди бела дня, а не то все птицы сейчас налетают на нее и начинают ее клевать. Летает она только по ночам и ненавидит мышей, которые роют в земле такие гадкие норы.

И та маленькая птичка тоже не особенно охотно показывается, опасаясь того, что птицы ее изловят и что ей от них достанется. Она больше держится по изгородям, и когда видит себя в полной безопасности, тогда решается крикнуть: «Я королек!» Так ее в шутку корольком и прозвали.

Но никто так не был доволен, что не подчинился корольку, как жаворонок. Чуть только солнышко покажется, он уже начинает кругами взлетать вверх и все поет, все поет: «Какая радость! Какая сладость!» — пока серебристый голосок его не замрет в вышине.

Камбала

Давно уж рыбы были недовольны, что в царстве их порядка нет. Никто не обращался к другому за советом, плыл, куда вздумается, пересекал путь тем, которые желали не разлучаться, либо загораживал им дорогу, и сильный нередко наносил слабому такой удар хвостом, что того далеко откидывало в сторону, а то и проглатывал его без всяких околичностей.

«Как бы хорошо это было, — говорили между собою рыбы, — кабы у нас был король, который бы у нас судил суды правые», — и порешили выбрать себе в повелители того, кто быстрее всех рассекает волны и потому может всегда оказать слабому помощь.

И вот они вытянулись в ряд у берега, и щука хвостом подала всем знак, по которому все пустились плыть. Стрелою мчалась вперед всех щука, а с нею селедка, пескарь, окунь, карп и другие многие. Плыла и камбала, тоже думала, что достигнет цели.

Вдруг раздался общий крик: «Селедка всех обогнала!» — «Кто обогнал? — с досадою воскликнула плоская и тяжеловесная камбала, далеко отставшая от всех. — Кто, кто обогнал?» — «Селедка», — отвечали ей. «Ничтожная, голая селедка!? — воскликнула завистливая камбала. — Голая селедка?!»

С той пор в наказание у завистливой камбалы и рот на сторону.

Выпь и удод

«Где вы наших коров пасете?» — спросил кто-то старого пастуха. «А вот здесь, сударь, где травы не очень обильны и не очень тощи; потому что и те, и другие не полезны для коров». — «Почему же так?» — «А вот извольте прислушаться, — отвечал пастух, — это ведь на лугу выпь кричит таким густым басом… Тоже ведь в пастухах была, и удод тоже. Я вот сейчас расскажу, как они пасли.

Выпь для своих стад выбирала всегда самые тучные зеленые луга, где цветов изобилие; вот ее коровы от той травы всегда были бодры и в теле, да уж очень дики.

А удод пас свое стадо по высоким, сухим горным откосам, где ветер песок крутит, а коровенки его бывали худы и никак не могли сил набраться.

Бывало, вечером выпь своих коров собрать не может, все так врозь и разбегаются. Бывало, кричит до хрипоты: “В путь пойдем! В путь пойдем!” — а они все ее голоса не слушают!

А удод, напротив, коров своих еле на ноги поднять может: так они истощены и бессильны. “Подь, подь, подь!” — кричит бедняга, из сил выбивается, а коровы его все лежат на песочке.

Вот так-то и всегда бывает с теми, кто меры не знает!