Настоящий формидабль. Часть 2

Я только молча кивнул в ответ, расшнуровывая ботинки.

— Но я надеюсь, это не твои проблемы?..

— Не мои. Но имеют ко мне самое прямое отношение!.. — сказал я с еще более тяжелым вздохом. — Любовь, морковь, и улыбка Медузы — Горгоны. Точнее, никакой улыбки у нее нет. У нее оскал!..

— Фи, подумаешь! — почти пропела мама и махнула рукой. — Не бери в голову! Забудь о проблемах до поры до времени!.. Предоставь им возможность побыть наедине с самими собой!..

— Так если предоставить их самим себе, они же начнут… это… усугубляться!.. — возразил я.

— Не начнут. Мы их не очень надолго оставим в покое. — заявила мама уже не легкомысленно, а твердо. — Это просто тактика такая. Они подумают, что их оставили в покое насовсем и расслабятся. Вот тут–то мы за них и возьмемся с новой силой!..

— Интересно… — пробормотал я.

— И еще как!.. А вот тебе, кстати сейчас покой еще нужнее!.. Все, разулся?.. Пойдем. Я тебе кое–что приготовила.

Мама взяла меня за руку и повела в мою комнату.

Что–то я не помню, чтобы она в последнее время водила меня куда–нибудь вот так, за руку!..

В моей комнате, на ручке одежного шкафа, на плечиках, висело очень симпатичное ярко–оранжевое платье с рассыпаными по всему полю ромашками. Оно было сшито очень просто, свободно, без воротника и с рукавчиками–крылышками. В общем, это было очень удобное повседневное платье, которое с удовольствием надела бы любая маленькая девочка.

Или маленький мальчик — лет сто назад.

— Помнишь о нашем уговоре?.. — спросила мама.

— Да… — сказал я.

— Платье нравится?..

— Симпатичное… — сказал я.

Платье мне и вправду очень понравилось, но в моей голове все еще крутились переживания сегодняшнего дня.

Мама посмотрела мне в глаза очень внимательным, проникновенным взглядом.

— Ничего–ничего, сейчас я тебя раздену и переодену, и все будет хорошо–хорошо!.. — утешающе сказала она.

Она сказала это таким голосом, что я поверил ей сразу на все сто, и мое настроение стало подниматься. Я вновь вздохнул, но уже с другим чувством.

Мама раздела меня буквально в миг, и вот уже я стоял перед ней совсем голый, даже без носков.

— Так, теперь давай–ка оденем вот эти трусики! — проворковала мама, растягивая в руках очень милые девчачьи пышные панталончики. Они были на широких резинках и с оборками, очень похожие на те, которые я надевал вчера, когда был в образе Мишель. Только эти панталончики были не такие длинные, как те, зато белоснежные и подшитые почти таким же кружевом.

— Ну, правую ножку… — скомандовала мама. — Теперь — левую… Тянем–потянем, расправляем!.. Вот как хорошо! Правда, маленький?..

Я только молча кивнул головой, но уже не потому, что был во власти проблем.

Просто эти трусики, и не только сами трусики, конечно, произвели на меня волшебное действие. Все переживания сегодняшнего дня будто бы смыло мощной волной нежности, которая исходила от маминых слов, маминой интонации и рук, которыми она так ласково надевала эти трусики на меня!..

Мама вновь взглянула на меня все тем же проникновенным взглядом.

— Ну вот, я вижу, нам уже лучше!.. А теперь — платьице. Дома тепло, так что обойдемся без нижней сорочки… Ручки вверх!..

Я послушно и радостно поднял руки, и по моему телу скользнула легкая ткань платья.

Оно оказалось довольно коротким, его подол прикрывал трусики не больше, чем на мою ладонь.

— Такое короткое… — пробормотал я.

— Ничего–ничего, зато очень удобное. Не стесняет движений!.. Да и кого тут стесняться?.. Меня?.. Ну–ка, крутанись!..

Я крутнулся, как волчок. Платье взметнулось вверх, открывая трусики полностью. Меня обдало прохладой. И это было очень, очень приятное ощущение!..

Я засмеялся, от радости и облегчения, потому что этот поток воздуха окончательно сдул все мои дневные переживая!..

Мама засмеялась вместе со мной.

А потом она наклонилась, подхватила меня и подняла на руки!.. Как будто я был совсем маленький и совсем легкий.

Я обнял ее и положил голову ей на плечо. И так мы с ней постояли несколько минут. При этом мама слегка покачивалась из стороны в сторону, покачивая и меня тоже и нежно похлопывая меня по попе.

Она всегда делала так раньше, когда я и в самом деле был совсем маленьким. Только тогда я был не в платье, а в штанишках. Или в пижаме. Или совсем голый, потому что когда я был маленький, я часто разгуливал по дому голышом. «Принимал воздушные ванны» — как говорила мама.

— Тебе не тяжело?.. — спросил я, наконец.

— Ни в коем случае! — ответила мама. — Я могу держать тебя так целую вечность!..

— Нет, вечность не надо! Ты же все равно устанешь…

— Ну тогда давай оденем еще носочки, тапочки и пойдем обедать!..

Мама усадила меня на кровать и ловко одела мне на ноги оранжевые носочки с оборками. Очень симпатичные!.. Раньше таких носочков у меня никогда не было.

А потом я обул свои мягкие тапочки–кролики, и мама, вновь за руку, повела меня на кухню, обедать. Мы шли с ней медленно, прекрасно понимая друг друга без всяких слов и старясь подольше растянуть удовольствие этого движения рядом, рука в руке, так, как мы ходили с ней давным–давно, когда я был маленький, и мы гуляли с мамой где–нибудь в сквере или в парке.