Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?

Что было после разгрома Белого дома, хорошо известно. Зачинщиков бунта и его вождей подержали для острастки в Лефортове, потом выпустили, потом наградили властью, наделив вотчинами, как Руцкого, или депутатским мандатом, как Варенникова. И для тех и для других все закончилось хорошо. Только вот жизнь погибшим непонятно за что защитникам Белого дома вернуть не удалось.

А Ю. Лужков спустя годы с высокого мэрского кресла продолжал агитировать за Б. Ельцина. Так получилось, что едва ли не случайно оказался в кабинете Ю. Лужкова и стал свидетелем и участником беседы на предвыборную тему.

— Я лично буду поддерживать нынешнего президента, — продолжая разговор с теми, кто стоял рядом, сказал он.

— Не знаю, — заметил я, соображая, можно ли сказать то, что думаю, или лучше уж теперь промолчать. Решил сказать: — Я пока вижу одного кандидата, за которого я бы голосовал не задумываясь. Да он не выдвигается…

— Оставим это, — догадался мэр, какого кандидата я имею в виду. — Сам подумай, кто в соперниках, кому можно доверить власть, которая только-только становится на ноги? Что, Зюганову? Немцову? Явлинскому или Жириновскому? Только Борис Николаевич при всех его недостатках, я подчеркиваю, может довести дело реформирования России до конца.

— Да уж, недостаточки ничего себе…

— Хорошо, давай считать. Его обвиняют в развале Союза, но ведь Союз распался не в Беловежской Пуще! С 1985 года начался развал системы СЭВ, и все последующее было делом времени. По большому счету, Беловежская Пуща спасла Россию от гражданской войны.

— А что же, по-вашему, происходит в Чечне?

— Ах, Чечня… Как руководитель государства, как президент, что должен был делать Ельцин, наблюдая за ситуацией в Чечне, за действиями того же Дудаева, двинувшегося в сепаратизм и отрыв от России, не имея на то никаких юридических оснований? Смотреть и тихо проглотить эту пилюлю? А завтра мы бы получили Россию, составленную из обломков великой державы?

— Из обломков самовластья, как в бывших республиках…

— Хочешь, понимай и так. Все Борис Николаевич сделал правильно. Другое дело, что такого генерала, как Паша Грачев, нет, наверное, ни у одного президента мира.

— Можно подумать, только он. Ну какую войсковую операцию может успешно провести охранник, даже если он и в погонах генерала с маршальской звездой? Одно дело ведь охранять и совсем другое — воевать…

Он почему-то не обратил внимания на эту реплику и продолжал:

— Ему — я имею в виду президента — предъявляют обвинения в развале экономики страны и всеобщем обнищании народа. Но оглянитесь вокруг — в России люди живут примерно вдвое лучше, чем в ближнем зарубежье, это же объективный показатель, который нельзя придумать. И неизвестно, что станет со страной, избери мы завтра другого президента: откат назад, в коммунистическое прошлое, к репрессиям и тоталитаризму, междоусобицам — да все, что угодно. Нет, я — за нынешнего президента! — убежденно произнес Юрий Михайлович. И продолжал:

— Ведь мы выбираем не личность, не тенденцию развития и даже не курс, который будет прокладывать эта личность. Мы будем — нравится нам это или нет — выбирать снова политическую и экономическую систему государства на многие годы вперед. Я вижу огромный созидательный потенциал той системы, которая сегодня складывается. Поэтому я буду поддерживать Бориса Николаевича Ельцина, который будет продолжать, если его изберет Россия, начатые преобразования. Возвращаться, останавливаться и снова все ломать — это гибель для России!

Моя беспартийность не мешает мне поддерживать многие конструктивные партии и движения даже в тех случаях, когда я не полностью разделяю их программы. Мэру с чисто практической точки зрения хочется, чтобы люди объединялись в партии по интересам. Тогда и правительству города легче служить горожанам. Очень трудно учесть интересы каждого человека в отдельности, а когда интересы значительных социальных групп выражаются через партийную платформу, можно в этом взаимодействии осуществлять серьезные меры, чтобы их удовлетворить.

Буквально накануне голосования, дня за два, Ю. Лужков распространил обращение к москвичам с призывом голосовать за действующего президента. Оно появилось в печати неотредактированным, не знаю, кто готовил и кто читал, но со стилистикой, лексикой и грамматикой русского языка там явно нелады. Тем не менее текст тиснули еще и отдельным тиражом, затолкали в почтовые ящики.

Я спросил у С. Цоя, руководителя пресс-центра: как можно обратиться к людям с «последней прямотой», если неизвестны критерии первой?

— Так это же он сам сказал, — был ответ.

— А-а… а, ну тогда понятно, — невесело констатировал я и повесил трубку. Ну что тут скажешь?

Я храню в архиве растиражированный вариант, а здесь привожу поправленный мною — как и плакаты пятилетней давности, этот текст уже История.