Настоящий мужчина (СИ)

– Чёрт, – горестно простонала она, – попрут теперь с работы, наверное. А я с таким трудом туда пробилась.

– За что попрут? Не ты же виновата, – подошёл к ней Артур.

– Ну как за что? Устроила беднягам вместо занимательной экскурсии шоковую терапию. И на чём их теперь назад везти?

– Фигня вопрос! – подал голос энергичный мужик, которого остальные звали Пашей. Поднялся с бревна, потянулся, раскинув руки в стороны. – С ними разберёмся. Автобус у нас есть, на парковке у отеля. И в чувство твоих подопечных сейчас приведём. Гена, у нас ещё осталась водка?

– Угу, – ответил Гена, сверкая синяком.

– Эй! – заорал Паша в сторону кустов. – Мэйд ин зэ ю эс эй, камон сюда!

Марина в растерянности переглядывалась с Артуром:

– Что он собрался делать?

– Не сомневайся. Этот договорится.

Он как будто случайно взял её за руку, а она как будто этого не заметила.

_____________________________________________________

* Look here. You can see a well-known Shaman-stone. There is an ancient legend... – С англ. Посмотрите сюда. Это Шаман-камень. Существует древняя легенда...

***

Паша и правда сумел собрать перепуганных туристов, уговорил их выпить водки, исключительно чтобы снять стресс. Но затем лечение от стресса переросло в развесёлое гулянье. Паша снарядил двоих сгонять в Листвянку за машиной, водкой и омулем. И понеслось.

Марина поначалу стойко выполняла свою работу: переводила восторженные реплики туристов и разухабистые фразочки мужиков, хотя и сглаживала особо пикантные моменты. А спустя пару часов перевод уже и не требовался. Удивительным образом туристы и рекламщики прекрасно понимали друг друга и очень оживлённо беседовали без её помощи.

А Артур… он не отходил от неё. И руку не выпускал, словно боялся, что она уйдёт. И смотрел так, будто молиться на неё готов. И это было так одуряюще приятно, но в то же время и стыдно.

– Ты прости, пожалуйста, что я так тебя изводила, – с чувством сказала она. – Уж очень тогда меня те твои слова задели, понимаешь...

– Нет, нет, это ты прости. Я сам не знаю, что на меня нашло. Как я мог такую ерунду ляпнуть. Я просто не пью, не пил никогда, вот, видимо, переклинило. Но это меня не оправдывает. Я не должен был такое говорить… Особенно тебе… Так что это ты прости меня!

– А я не должна была смеяться над тобой и называть тебя не мужчиной…

– А знаешь, мне это, наоборот, помогло. Если бы не ты, я бы так и жил с мамой, – Артур усмехнулся, – на всём готовеньком.

Марина не нашлась что ответить и просто ему улыбнулась.

15

Уже вечером, после того, как развезли туристов, которые остались в полнейшем восторге от экскурсии и наперебой восклицали: «It was cool! Keen! Swell! Hunky-dory!»* (Это было круто! Потрясающе! Восхитительно!), Артур отправился проводить Марину.

Его буквально распирало от бурливших чувств и эмоций. Столько всего хотелось ей сказать, но они шли молча, взявшись за руки, лишь изредка перекидываясь короткими фразами: Замёрзла? Нет. Устала? Немного. Завтра тоже работаешь? Нет, отдыхаю, а ты? И я отдыхаю…

У её подъезда они остановились. Надо было прощаться, но так не хотелось уходить. Артур лихорадочно придумывал, как бы её задержать хоть на чуть-чуть, как бы выиграть хоть одну бесценную минуту рядом с ней. Марина его не торопила. Стояла напротив, так близко, что он ощущал её дыхание. И Артур вдруг выпалил:

– Я в тебя влюбился. Ещё на первом курсе.

Марина искренне удивилась.

– Шутишь? А почему же ты… Зачем ты тогда избегал меня?

– Я не избегал, – смутился Артур. – Я просто так сильно в тебя влюбился, что боялся к тебе подойти…

Марина улыбнулась.

– А теперь?

– Теперь тоже боюсь, но… вот решил рискнуть.

– И хорошо, что решил рискнуть, – засмеялась она.

– Так это значит что?

– А догадайся, – прошептала она.

С минуту Артур смотрел на неё, силясь поверить и никак не мог. Догадываться – это сейчас не про него. Он вообще думать не мог. Сердце рвалось из груди. В голове плыл туман.

Он выдохнул, чуть подался вперёд и тронул губами её губы. И от одного лишь прикосновения у него перехватило дух. Какие же они мягкие, тёплые, нежные, её губы.

Марина не отстранилась, и он, осмелев, стал целовать увереннее, жарче. А когда она ответила на поцелуй, так и вовсе у Артура помутился разум.

– Люблю тебя… так тебя люблю, – рвано шептал он и снова пылко приникал к её губам.

Он бы так всю ночь простоял, обнимая и целуя свою Марину, но у неё вдруг заголосил телефон, а следом и у него. Марине звонил брат, а Артуру – мать. Пора было прощаться…

Но глаза их говорили намного больше: будет завтра, а потом послезавтра. И вообще впереди у них ещё целая жизнь.

Конец