Настоящий папа для хоккеиста (СИ)

— Привет, дорогой, — рассеяно улыбнулась сыну, пытаясь отдышаться. — Собрался уже? Сейчас. Переоденусь и побежим. Извини.

— Ничего страшного, мам, — пожал плечами мой молодчинка. — Мы успеваем.

— Спускайся тогда пока вниз, а я догоню, — улыбнулась сыну, пытаясь найти второй кроссовок. Черт, куда же он запропастился?

— Хорошо, — кивнул он и довольно быстро скрылся за дверью.

— Да где же ты? — бормотала себе под нос, обшаривая уже по второму разу полку для обуви. — Чертик, чертик, поиграл и отдай.

— С кем ты разговариваешь?

Голос Кости раздался над моей головой так неожиданно, что я подпрыгнула на месте, больно ударившись о низко висящую полку. Сколько раз я просила Костю ее перевесить, но он утверждал, что она расположена на идеальной высоте. Не знаю, для кого эта высота была идеальной, но точно не для меня.

— Потеряла кроссовок, — улыбнулась, потирая ушибленную голову.

— Этот? — махнул мужчина головой куда-то в сторону двери.

— Да, — рассмеялась, заметив искомую вещь. — Спасибо.

Натянув обувь, чмокнула его в щеку.

— У Ника тренировка, отведу его и прибегу — приготовлю что-нибудь вкусненькое. Он еще отпросился на ночь к другу из команды, так что мы с тобой предоставлены сегодня сами себе, — многообещающе протянула, предвкушая вечер наедине с любимым мужчиной.

Вот только у моего собеседника эта мысль не вызвала ожидаемого энтузиазма. Костя скривился и крепко схватил меня за руку, стоило мне отвернуться от него к двери.

— Стоять, — рявкнул он.

От угрозы, явственно прозвучавшей в его голосе, я инстинктивно съежилась. У меня всегда была одна и та же реакция, когда он злился. Первым желанием было стать невидимой, вторым — спрятаться куда-нибудь. К сожалению, в большинстве случаев я впадала в ступор, тело становилось деревянным, и я не могла пошевелить даже пальцем.

Так было и сейчас. Не смотря на мертвую хватку на моей руке, от которой точно останутся синяки, я не могла заставить себя не то, что вырвать ее, но и повернуться в сторону Константина. Последнее он сделал за меня: резко дернув, развернул на сто восемьдесят градусов, и я оказалась лицом к лицу со своим ночным кошмаром.

Никогда не могла понять, что именно превращало Костю в чудовище. Что становилось триггером? Какие-то мои слова? Поступки? Или что-то, со мной не связанное?

Но всегда происходило что-то, отчего у него словно рычаг в голове поворачивался, и вот передо мной уже не тот любящий и заботливый мужчина, с которым мне хотелось провести всю жизнь, и которого я всерьез рассматривала на роль отца моему сыну, а монстр, с убийственным взглядом, крепко сжатыми губами и жесткой хваткой.

Проживая заново тот вечер, настоящая я удивлялась тем мыслям, что посещали меня в тот момент. Любящий и заботливый? Это Костя-то? Мужчина, заставивший меня сомневаться в собственной привлекательности. Запрещавший мне видеться с подругами, выкинувший половину моего гардероба, потому что считал его излишне сексуальным. Ревновавший меня к каждому столбу и даже к моему собственному сыну. Мужчина, которого Никитка опасался, а я не обращала на это внимания. Какая же я была идиотка!

Видимо, последние слова я произнесла вслух, потому что Илья вдруг резко выпрямился и зарычал сквозь зубы:

— Не смей так говорить!

— Что? — удивленно на него посмотрела.

Зеленые глаза потемнели, стали такими темными, что в свете больничных ламп казались мне практически черными, и в них плескалась непривычная ярость.

До этого мне не доводилось видеть эту эмоцию в исполнении Морова. Не то чтобы мы были так долго знакомы, чтобы у меня был шанс, но не думала, что когда-нибудь увижу злого Илью. И не просто злого, а пришедшего в бешенство.

— Если ты еще раз назовешь себя чем-то подобным, я… — он резко замолчал, не договорив.

— Выпорешь меня? — приподняв одну бровь, спросила с улыбкой.

Захотелось хоть как-то разрядить обстановку. Успокоить здоровяка. Что самое странное, я ни капли его не испугалась. То ли от того, что понимала — его недовольство не направлено на меня напрямую, то ли от того, что где-то внутри знала — Моров никогда меня не обидит. Фиг его знает, почему я так была в этом уверена. По отношению к Косте я поначалу тоже таких мыслей не допускала… или нет?

Если глубоко покопаться, то можно вспомнить — увидев его впервые, я испугалась. Костя напоминал мне хищника, вышедшего на охоту. Причем охотившегося не на равного себе, а на более слабую особь. Как гиена.

В противовес ему, Илья напоминал мне льва, готового всеми силами защищать свой прайд. Он был таким же сильным, благородным…

«Боже, ну и сравнение! Ничего лучше не могла придумать?»— прозвучал в голове ехидный голос, но я мысленно попросила его заткнуться. Сейчас не время вести беседы самой с собой.

Опешивший от моего вопроса, Моров на мгновенье застыл, а потом громко расхохотался, запрокинув голову.

— Вы не перестаете меня удивлять, Ирина Александровна, — хищно улыбнувшись, сказал мужчина. — Но ваше предложение мне нравится, я подумаю, когда лучше будет его претворить в жизнь.

Я аж поперхнулась. На что он намекает?

А на что намекала я?