Настоящий покойник

— Бардак какой-то. А что-нибудь приличное у вас есть? — недовольно пробурчал я.

— «Ай-Петри». Тринадцать лет выдержки. — Тон бармена изменился: если сначала он был изысканно-вежливым, то сейчас стал сухо-категоричным.

— Давай, — как бы нехотя согласился я, бросив взгляд на часы на руке бармена, которые показывали полминуты первого. Тон общения с барменом я выбрал неестественный для себя — резкий, с оттенком истерики. В ожидании выполнения заказа я закурил.

День четвертый

Сигарету мне тоже приходилось держать не так, как держу ее обычно: кто их знает, может, они видели, как я держу сигарету. Мне постоянно приходилось контролировать себя, отчего я испытывал дискомфорт. Но ведь я сюда не отдыхать пришел.

Стас, а чуть погодя и Петр появились в зале, когда я докуривал вторую сигарету и уже выпил маленькими глоточками коньяк и допивал кофе. Одновременно с ними в бар вошли еще два человека, на которых я задержал взгляд. Это явно был «хвост». Людей, проработавших в органах какое-то время, не определит только слепой. В какие одежды их ни ряди, какими одеколонами ни обрызгивай, печать профессии лежит на них.

Вот такие ребятки вошли в бар. Один из них, то ли более опытный, то ли более толковый, вел себя естественно. Зато второй — образец бестолкового службиста. На нем была дорогая одежда, но есть категория людей, на которых даже шикарные одеяния будут смотреться хуже драного тулупа. Не обладая необходимой выдержкой, он в нетерпении бросал на Стаса настороженные взгляды. Хотя, возможно, он придерживался полученных инструкций.

Я ждал условленного сигнала от Стаса, но тот не торопился, чего-то выжидая. Лишний раз мне пришлось убедиться, что популярность Стаса велика — с ним здоровались все находящиеся в баре. Выпив пару рюмочек водки, Стас закусил их аккуратно нарезанным лимоном и, словно кривясь от кислоты, чуть заметно моргнул мне.

Я расплатился и со скучающим видом поплелся к выходу. Самое сложное на начальном этапе нашего плана было попасть в подвал — спуск в него был расположен как раз напротив входных дверей «центра». Нужно было проскочить так, чтобы дежурившие на входе охранники меня не заметили. Мне повезло — не успел я выйти в вестибюль, как у входа возникла какая-то свара: похоже, группа молодых людей решила развлечься, не купив входные билеты. Воспользовавшись суматохой, я прошмыгнул на лестницу, ведущую в подвал, где согласно договоренности со Стасом затаился в ожидании его прихода. Не прошло и нескольких минут, как Стас с Петром присоединились ко мне.

— Ну что, соскучился? — негромко поинтересовался Стас.

— Не успел, — коротко ответил я.

— А сейчас нам совсем скучать не придется, — проговорил он и первым направился к дверям, через них мы попали в котельную.

— Тебя не заметили? — уже нормальным голосом спросил Стас.

— К счастью, у входа публика кипит подняла, так что удалось проскользнуть.

Стас хихикнул.

— Счастье, Влад, как экспромт, должно быть хорошо подготовлено, — многозначительно сказал он.

Я остановился и посмотрел на него в упор.

— Та буза наверху не просто так образовалась?

— А ты как думал? Мы ж сюда не водочки попить пришли. В баре в сей момент тоже весело, так что нашему «хвосту» не до нас. — Стас ухмыльнулся. — Пошли, чего зря время расплескивать. Сейчас ключики раздобудем.

Я не стал расспрашивать, где Стас думает достать ключи. Набравшись терпения, молча следовал за ним. Петр замыкал наши стройные ряды. Поплутав немного по подземному хозяйству, мы достигли комнатушки, вмещавшей в себя древнюю кровать с дырявым сбитым матрацем и такой же подушкой. На кровати валялся кусок войлока, заменявший, наверное, хозяину этой кельи одеяло. Почти впритык к кровати стоял небольшой облупившийся стол, на нем старый телевизор. Сбоку от стола стул с тремя ножками, четвертую заменяли сложенные стопкой кирпичи. Пол комнаты и стол были покрыты пылью.

На стуле, точно император на троне, восседал мужичок неопределенного возраста и пялился в телевизор. Услышав шум, мужичок обернулся и осоловело посмотрел на нас. Когда же его взгляд пробился сквозь застилавшую глаза пелену, он прищурился, явно пытаясь сосредоточиться, и поднял руку в приветствии.

— О-о, — издал он звук, который каждый мог трактовать как угодно. Следующее слово было более внятным: — Сстасс.

— Здоров, Василич, — в свою очередь, поприветствовал тот мужичка и, приняв из рук Петра непонятно откуда взявшуюся у того литровую бутылку водки, скрутил крышку и налил Василичу полный стакан.

— Сста-асс. — На лице Василича появилось подобие улыбки, затем он взял стакан и медленно вылил его содержимое в себя.

— Фу-ух, — услышал я сзади себя голос Петра, — как будто сам выпил.

А в это время мужичок попытался закурить, но, не попав сигаретой в рот, отказался от этой затеи, с трудом поднялся и… качнувшись, рухнул на кровать лицом вниз.

Поставив бутылку с остатками водки на стол, Стас снял со стены висевшую на гвозде связку ключей и, крутнув ее на пальце, весело подмигнул мне.

— А этот? — Я указал на храпевшего Василича.