Настоящий покойник

Очнулся я от непрестанно звонившего на прикроватной тумбочке телефона. Я был уверен, что это звонят мне. Едва переставляя ноги, я подошел к телефону, оказавшись при этом рядом с изуродованным телом Валентины. Телом, которое было так прекрасно нынешней ночью… Телом, которое содрогалось сегодня в моих объятиях…

Охватившая меня ярость, будто подключенный ко мне дополнительный источник энергии, заставила меня вздрогнуть, и я успокоился. Только от этого спокойствия отдавало убийственным холодом, и горе тем, кто попадет в поле его действия. Я готов был рвать их голыми руками…

Только вот кого?!

Я снял трубку, но не произнес ни слова.

— Вы сами во всем виноваты, Владислав Станиславович. Зря вы так вчера поступили.

В моей голове зазвонил маленький колокольчик, но постепенно он перерастал в огромный, мощный по звучанию колокол. Воистину человеческая память не знает предела — я вспомнил этот голос. Я вспомнил человека, которому принадлежал этот голос. Неужели он надеялся, что через пятнадцать лет я его не узнаю?

Но я его узнал.

Теперь я точно знал, кого буду рвать.

Огромным усилием воли я сдержал себя и ничем не выдал, что узнал говорившего.

А он продолжал:

— Если вы вернете то, что вам не принадлежит, больше жертв не будет… — Он помолчал, возможно, ожидая, что я ему отвечу. — Если денег и папки не будет, то у нас есть возможность еще раз вам насолить… — Он снова выждал. — Ведь у вас осталась мать, насколько мне известно. В настоящий момент она в девятой городской больнице, кстати, с завтрашнего дня к ней разрешен доступ. В ваших силах сделать так, чтобы посещение больной не превратилось в доступ к телу покойной. Только сутки. Если завтра в это же время… Там на тумбочке часы, они должны показывать семнадцать двадцать одну, так вот, если завтра в это же время, ни минутой позже, вы не передадите мне все, что имеете, то вам придется справлять еще одни похороны.

— Твои… — только и смог ответить я, так как захлестнувший меня гнев прервал дыхание.

— Зря вы так, Владислав Станиславович. Вы, наверное, уже оценили наши возможности. Вам не кажется, что из-за вас и так слишком много крови?

— …слишком много крови, — как робот, повторил я, мысленно представляя всех тех, кто недавно еще был жив, а теперь… Но, снова взяв себя в руки, я проговорил: — Ты покойник… Ты и тот козел, что называет себя носорогом. Надеюсь, ты понял, о ком я говорю?!

В трубке послышался смешок.

— Я предоставлю вам такую возможность, и не далее как сегодня — это касается моего партнера по бизнесу. Что же касается меня, то я встречусь с вами завтра. Да, чуть не забыл — надеюсь, вы понимаете, что обращаться в милицию смысла нет. Милиция в нашем городе знает своего хозяина. — Он повесил трубку.

Судя по тому, что он не назначил места встречи, он надеялся все время держать меня в поле зрения.

«Ну что ж, побрыкаемся, дружище», — твердо решил я и, бросив прощальный взгляд на тело Валентины, медленно пошел к двери. Пистолет лежал нетронутым там, где я его спрятал. Сунув его за пояс брюк за спину, я одернул пиджак.

Пытаться уничтожить следы моего пребывания в квартире смысла не имело, поскольку они были оставлены везде.

* * *

Осторожно, но не крадучись, чтобы не вызвать подозрение любопытных соседей, я вышел из квартиры и до первого этажа добрался невредимым. Оставалось выйти из подъезда. То, что сегодня меня убивать не будут, я знал, но ничто не мешало этим ублюдкам слегка меня повоспитывать.

Я толкнул дверь подъезда, оставаясь при этом внутри. Если кто-то и прятался за углом, то он обладал отменной выдержкой и себя не выдал. Посмотрев в щель между дверью и притолокой, я никого не обнаружил. Единственное место, где кто-то мог прятаться, — это справа от дверей за стеной.

Я сделал широкий шаг левой ногой, вынес голову и часть тела за мысленно проведенную опасную черту и в тот же миг отдернулся назад и вправо. Если бы я чуть промедлил, то получил бы по голове полиэтиленовым пакетом, просвистевшим перед моим носом.

Я не успел еще сообразить, что произошло, как передо мной с гнусной улыбкой на лице возник этот блондинистый коротышка.

Угол, куда я отпрыгнул, оказался для меня ловушкой.

Однако коротышка сделал несколько шагов назад, давая мне возможность двигаться. Он настолько был уверен в себе, насколько могут быть уверены психи. Безумный взгляд его бесцветных глаз говорил о том, что мне придется иметь дело с ненормальным, а они как бешеные собаки — их нельзя остановить, их можно только уничтожить.

Он отходил, освобождая для меня место, а я следовал за ним. Таким образом мы оказались на улице. Сочтя, что дал мне достаточно форы, он остановился.

Нападать на него первому — все равно что добровольно подлезать под пресс. Я давно уже перерос тот возраст, когда спарринг-партнера оценивают по внешним данным. Отличные бойцы не всегда отличаются мощной мускулатурой и огромным ростом. Зачастую недооценка противника и приводит к поражению. Я правильно оценил стоявшего передо мной щуплого на вид парня лет двадцати пяти и понимал: чтобы победить, мне нужно спровоцировать его на атаку.