Настоящий покойник

— Кого это черт принес? — недовольно пробурчал я, ставя рюмку на стол. Стас продолжал держать свою в руке. Я поднялся из-за стола и, предварительно выдернув пистолет из кобуры, подошел к двери. — Кто там? — спросил я.

— Давай открывай, — раздался знакомый голос Натальи. Я открыл дверь, и она сразу же решительно прошла на кухню. — Устала и голодная как собака, — пожаловалась она, усаживаясь на стул, на котором миг назад сидел я. Взяв мою вилку, Наталья наколола кусок колбасы и отправила его в рот. — Ну, ты чего там стоишь? Проходи, присаживайся, — тщательно перемалывая колбаску своими ровненькими зубками, пригласила она меня.

Я закрыл дверь и, подойдя к столу, скромно присел на свободный стул.

— Разрешите продолжить? — осведомился я.

— Пожалуйста, пожалуйста, — как ни в чем не бывало проговорила Наталья. — Можешь даже выпить, — милостиво разрешила она, беря со стола мою наполненную водкой рюмку.

— Ну-у спасибо, — проговорил я.

Наталья засмеялась.

— Я смотрю, тебе весело, — проговорил я, вставая из-за стола, чтобы взять себе рюмку. — Может, и нас развеселишь?

— Давай сначала выпьем.

Я приподнял рюмку.

— Давай, а закусим пальчиками.

Наталью передернуло, и ее взгляд скользнул по столу, но, не обнаружив на нем упомянутых мной частиц чужой плоти, она успокоилась.

— Обязательно было напоминать?

Я улыбнулся одними губами и пожал плечами, как бы говоря: «За что боролась — на то и напоролась», и медленно опустошил рюмку. Стас и Наталья последовали моему примеру. Поставив рюмку на стол, Наталья достала из своей сумочки лист бумаги, свернутый вчетверо, и протянула мне.

— Ознакомься.

Я взял листок и развернул его. На нем, как я и ожидал, были написаны счета в различных банках, как в России, так и за рубежом. «Неужели он все это помнил?» — удивленно подумал я: ничем другим появление листка с написанными на нем счетами я объяснить не мог. «Если бы у него был с собой блокнот, — продолжал я свои размышления, — то после первого пальца он его отдал бы. Три пальца свидетельствуют о том, что Паше трижды пришлось освежать память Куратора, прежде чем он вспомнил все».

Раздумья в который раз вернули меня к Паше, и следом в моих мыслях всплыла Надежда.

— Черт! — выругался я и хлопнул себя ладонями по бедрам. — Мне нужно уехать.

— Куда? — спросила Наталья.

«Куда?» — спросил взгляд Стаса.

— Нужно кое-что проверить, — пояснил я, одновременно раскручивая внезапно появившуюся в моей голове идею. — Быть может, еще не все потеряно и мы сможем зацепить Пашу, — медленно проговорил я.

— Как? — не отставала от меня Наталья.

— Возможно, он захочет свести счеты со своей подружкой… а я тут как тут.

— Понравилось? — В глазах Натальи блеснул злой огонек.

— Дело не в этом.

— А в чем?

— Просто это шанс… Последний шанс, — искренне ответил я, хотя прекрасно понимал — чтобы я ни говорил, она все равно истолкует по-своему.

— Хотелось бы верить, — ухмыльнулась Наталья.

Дверь была закрыта, и, прежде чем она открылась, мне пришлось несколько раз повторить свое имя (слава богу, что не автобиографию), после чего показать перед глазами фас и оба профиля.

— Привет, — сказал я, входя в квартиру. Надежда, чуть ли не втолкнув меня в прихожую, захлопнула за мной дверь и только после этого пригласила пройти. — Я смотрю, ты умнеешь на глазах… и даже одета.

— Кофе будешь? Или чего покрепче? — поинтересовалась она, оставив мои замечания без ответа.

— А можно и то и другое?.. И, если можно, поесть, а то я только собирался перекусить, как вспомнил о тебе.

— Ты хочешь сказать, что ты надолго?

— Ну-у, не на столько, на сколько бы тебе хотелось, — самонадеянно сказал я, — в смысле, не на всю жизнь. — Я улыбнулся и, поскольку Надежда молчала, заполнил словесную нишу: — Решил поохранять твое тело.

Левая тонко выщипанная бровь Надежды поползла вверх.

— И чего это мне будет стоить? — Теперь уже и правая бровь последовала за левой, а в ее голосе звучало опасение. Это, конечно, она зря — я же не сексуально озабоченный… хотя-а-а…

— Не волнуйся, — поспешил я успокоить ее, — в этом деле у меня личный интерес. — Возможно, я и ошибался, но мне показалось, что на ее лице промелькнуло огорчение.

Вечер прошел скучно — Паша не появился. Мы с Надеждой, устроившись в ее уютной гостиной, томились в ожидании. Нервы девушки были на пределе, и, дабы хоть как-то отвлечь ее от печальных мыслей, я потихоньку подливал в ее бокал красное вино, нашедшееся в ее баре. Свое же настроение я поднимал французским коньячком. По мере уменьшения количества жидкости в бутылке лицо Надежды принимало более очеловеченный вид: исчезла бледность, ее заменил легкий румянец. В глазах появился блеск, не тот нездоровый лихорадочный блеск, вызванный страхом, а азартный блеск вышедшей на охоту хищницы.

— А ты откуда Наташку знаешь? — прервала она затянувшееся молчание, откинувшись на спинку дивана.

— Да так, — уклончиво ответил я, — жизнь свела.

— Нас вот тоже, — словно не слыша моего ответа, продолжила она, — сначала свела, а затем… развела.

— Всяко в жизни бывает, — не зная, что сказать, пробубнил я.

— Мы ведь любили друг друга.