Настоящий полицейский

Он понимал, что ведет себя глупо и все же не мог остановиться. В родной город Данилов приехал через час. Первые же виды на горизонте дали понять, что это не тот город. Он петлял по улицам, по которым еще недавно носился на «Орленке», гулял со Славиком, братом и Аней и не узнавал его.

Неровный асфальт с лужами на тротуарах сменила плитка как в Москве. Старые дома обновили фасады, на пустырях появились ухоженные парки с фонтанами и памятниками. Бескрайние поля вокруг захватили жилые комплексы с новой инфраструктурой. Медицинскую улицу почти не узнать. Лес, из которого он выбрался, оградили забором. Тропинки сменили асфальтированные дорожки. Лишь старые трехэтажки не изменились и здесь он почувствовал слабое дыхание прошлого. Будто годы вновь исчезли, но лишь на мгновение – бледная тень того сильного чувства, которое он испытал когда оказался тут двадцать семь лет назад.

Ты приехал по адресу, думал он, глядя из машины на окна их бывшей квартиры. Только с одной координатой ошибся – временной. По ней, увы, перемещаться не так просто.

Взгляд прошелся по новым стеклопакетам и фигурным решеткам. За окном, через которое Макс навсегда покинул их дом, лежала стопка книг, и сидел медвежонок Тедди. Там жили другие дети. А те, что жили прежде – выросли или уже не вырастут никогда.

Почти на каждом этаже висели блоки кондиционеров, на тяжелой металлической двери подъезда – замок с домофоном. И никаких тебе самодельных лавочек. В узком пространстве на месте снесенного гаража и бельевых веревок втиснули спортплощадку с тренажерами.

Данилов проехал по все такой же пустынной Новой улице, свернул на Школьную, притормозил. С широкого крыльца школы спускалась незнакомая молодежь в толстовках и модно-уродливых джинсах-бананах. Почти все заглядывали в смартфоны с родительским контролем точного местоположения. Интересно, где сейчас та девчонка, которая искала «айфон» в доме Петрищева? Данилов вздохнул и положил руку на руль. Нет, здесь ты не найдешь ответов.

Он потянулся к ключу зажигания, но в это время заиграла мелодия из фильма «Возвращение Будулая». Данилов достал смартфон и с удивлением уставился на экран, на котором высветилось: Кристина Данилова. Учитывая, что номер был его собственный, а список контактов Черкасова, он не сразу понял, что происходит. И только когда провел пальцем по зеленой иконке, догадался – Черкасов когда-то давно записал так телефонный номер его бывшей жены.

Пошел дождь и Данилов включил дворники.

— Почему ты мне не сказал, что на тебя напали? — раздался на том конце знакомый обманчиво-манящий голос.

— Ничего серьезного.

— Тебя ударили?

— Нет, просто подсыпали что-то в чай. Я в порядке.

Кристина работала психологом. Данилов никогда к ее занятию всерьез не относился, пока она не стала зарабатывать в день больше, чем он в месяц. Она сбежала от него к одному успешному инфоцыгану из Краснодара. Она это так называла. Хотя сам Данилов считал, что побег подразумевает, что тебя кто-то пытается остановить.

— Все такой же недоверчивый…

— Я доверяю тебе.

— Ты даже себе не доверяешь.

— Скажи мне, Кристина, как психолог: бывает такое, что ты ощущаешь себя в теле другого человека? Может быть, даже в своем теле, но более ранней версии?

— Это вопрос к психиатру, но я понимаю, о чем ты говоришь.

— Понимаешь?

— Ты так и не смог закрыть тот детский гештальт.

— О боже.

— Опять защита.

Данилов представил победную улыбку бывшей жены и решил попробовать быть честным – как повел бы себя тот Игорь, который выходил из этих школьных ворот двадцать семь лет назад.

— Я видел его…

В трубке воцарилось молчание. Она поверила ему, но решила, видимо, что он сходит с ума – в ее следующей фразе послышалась печаль.

— Во сне?

— Пока был в коме. Я говорил с ним, и он сказал мне, что… отправился в будущее.

Кристина вздохнула.

— Послушай, Игорь, я знаю, ты мне не доверяешь, но я могу организовать тебе бесплатную встречу с настоящим профессионалом. Он работает очень глубоко, задействует гипноз. Только обязательно, ты должен сам принять это решение. Сам, понимаешь меня?

— Спасибо, понимаю.

— Пока ты не хочешь понимать. Но ты должен принять ответственность за свою жизнь, иначе это никогда не закончится. Ты продолжаешь вести себя как ребенок, придавленный страхом и чувством вины. Все еще ждешь какого-то чуда.

— Но что же мне делать?

— Отпустить его. Признать, что его нет.

— Нет?

— Ну, конечно! Он умер! Ты же сам говорил, что в вашем городе в то время был какой-то маньяк. Да, это ужасная трагедия, но нельзя чтобы и ты становился его жертвой. Ты ведь и сам понимаешь, что если бы ты даже и правда был плохим братом, он бы сотню раз уже простил тебя и меньше всего хотел, чтобы ты мучился всю жизнь. Тебе давно пора отпустить его. Не только ради себя, но и ради него. Пора уже повзрослеть и перестать сочинять детские небылицы.

Вероятно, она была права, думал Данилов, убирая смартфон в карман. Именно сейчас, глядя сквозь пасмурную пелену на знакомую и одновременно незнакомую Школьную улицу, ему впервые по-настоящему все случившееся показалось странным сном.