Настоящий полицейский

Игорь прошел в другой конец буквы «П», остановился, поглядел на грязный, в паутине и пыли низкий потолок, затем вернулся, вытряхнул на пол окурки из банки, прихватил стремянку и поставил лестницу в начале коридора. По его расчетам над ним находился коридор второй квартиры – как раз участок между туалетом и дальней комнатой. Забравшись, он присел на площадке стремянки и, попытался использовать примитивное подслушивающее устройство, прижав банку открытой частью к потолку, и подперев снизу собственным ухом. Просидев в неудобной позе около минуты, он передвинул лестницу ближе к стене и как только приложил ухо к банке, услышал звук спускаемой воды в унитазе. Игорь спрыгнул с лестницы, сдвинул ее к другой стене коридора, снова пристроил банку. Через минуту, когда шея затекла, и он хотел уже бросить это глупое занятие, его почти оглушил резкий звук. Нечто вроде гильотины рубануло прямо над ним. Игорь испуганно отпрянул, посмотрел на потолок. Только не вздумай теперь дурить мне голову, сказал он про себя.

Выбравшись из подвала, он вышел на улицу, увидел нож в луже, поднял его, сунул в карман и решил попробовать еще раз. Чем больше информации он предоставит Вилли, тем лучше. В конце концов, что он теряет?

Игорь вернулся на площадку, подошел к знакомой двери, нажал кнопку звонка. Секунды текли, Игорь ждал, зная на этот раз, что стоящий за дверью – не плод его фантазий. Он позвонил снова, затем еще раз и когда потянулся к кнопке звонка в четвертый раз, за дверью раздалось грохотание отпираемого замка.

Игорь затаил дыхание и сделал еще один маленький шажок назад.

Дверь приоткрылась на ширину цепочки, и Игорь увидел худощавого высокого парня лет двадцати пяти. Уменьшенные «близорукими» очками глаза осмотрели Игоря и скосились в сторону – скрытую зону слева от Игоря.

Убедившись, что подросток на площадке один, парень растянул губы в хищной улыбке.

— Ты че, пацан, кобылу ищешь?

Конечно, «пацан» угрозы для парня не представлял, что сказалось на его слегка расслабившемся лице. И он, конечно, и представить себе не мог, что детскими глазами на него смотрел майор полиции, опытный взгляд которого моментально выхватил детали: бегающий взгляд, чрезмерная худоба, плохая кожа сероватого оттенка, обтягивающая лысый череп, отсутствие зуба за правым резцом, коробок спичек, которым нервно поигрывал парень, кеды на ногах вместо домашних тапочек, поверх майки – расстегнутая рубашка в клетку с распущенными незастёгнутыми рукавами. Значит, накинул, перед тем как открыть дверь – либо стесняется своих тонких рук, либо не хочет показывать их по иной причине. По какой – Игорь догадывался. Разумеется, цепочка на двери, и наконец, эта фраза про кобылу, которая означала отнюдь не поиск невесты, а переводилась дословно с воровского жаргона как «ты чего тут херней страдаешь?».

— Вова дома? — спросил Игорь, приподняв брови в попытке придать лицу побольше наивности.

Коробок в ловкой руке заиграл активнее, крохотные глазки совсем утонули в минусовых диоптриях.

— Вова, говоришь?

— Ага, Вова, одноклассник мой.

Глаза парня снова забегали, он вытянул шею, норовя заглянуть на лестницу за плечом Игоря. Цепочка явно мешала ему, но открыть дверь он не решался.

Параноидальное недоверие – главный признак, по которому майор Данилов моментально и безошибочно вычислял бывших сидельцев.

— Че-то ты барахлишь, пацан…

— Что?

— Тебе кто напел, что тут Вова?

— Так он дома?

Парень цыкнул, снова ощерился в улыбке и облизнулся.

— Нет тут никакого Вовы, малой. Ландай отсюда.

— Что?

— Вали, говорю.

— А, понял.

Игорь развернулся и неспешно направился к выходу. У дверей он услышал, как дверь квартиры захлопнулась, но почти сразу открылась.

— Слышь, пацан! — раздалось за спиной.

Игорь обернулся. Парень стоял теперь на лестничной клетке.

— Чего?

— Поди сюда.

— Зачем?

— Поди, пацан мой хочет перетереть с тобой.

— Какой пацан?

Парень глянул по сторонам. Игорь заметил, что он старался говорить негромко и не отходить от стены с почтовыми ящиками – очевидно, избегая попадать в зоны видимости глазков соседних квартир.

— Ну, сынишка мой.

— Сколько ему лет?

— А?

— Сынишке.

— Да чуть помладше тебя… лет десять, — пожал плечами парень.

— Так пускай он выйдет.

— Не может он… выйти, — парень шмыгнул носом.

— Не может?

— Болеет он. На кровати лежит. Да ты не менжуйся, малой.

Игорь закусил губу – привычка свойственная глубокой задумчивости, утраченная им примерно в семнадцать лет.

Слишком складно все выходило у парня. Слишком точно, чтобы быть выдумкой. Игорь почувствовал, как уплывает самообладание, как уходит на второй план рассудительность. Он превращался в зверя. Надо было ждать Вилли – оптимальный выбор, но теперь он не сомневался, что парень ему не поверил и любое время для него – фора. А что если его помощь нужна прямо здесь и сейчас. А что если он близок к тому, что искал двадцать семь лет и другого такого шанса не будет.

Игорь бросил взгляд на улицу и, постояв еще несколько секунд, медленно направился к парню. Тот улыбнулся.