Настоящий Спасатель 2. Назад в СССР

— Да, Солдатенко, я знаю. Я часто его видела на всяких мероприятиях куда нас с мамой отец таскал. Его дергали в прокуратуру, но сейчас отстали.

Я помолчал и подумал, тому ли человеку я собираюсь рассказать историю. Словно прочитав сомнения на моем лице Маша спросила:

— Что? Почему замолчал. Мой отец его терпеть не может, так же как и Королькова. Он считает, его взяточником и вором. И презирает. Еще его бесит, что весь город к его жене за шмотками ходит.

Я невольно посмотрел на ее кроссовки и джинсы обтягивающие стройные ноги.

— Не смотри так, мы там в Универмаге не одеваемся. Отец маме запретил на километр к ним подходить. Это у мамы двоюродный брат моряком ходит в торговом флоте на танкере.

— Значит я по адресу обратился. Вообщем вышло так, что я обоим мешаю: и Королькову и Солдатенко.

— Чем?

— После драки меня на поруки взяли в милиции, в дружинники записали.

— Ты же спасателем, или я что-то путаю?

— Да. Сейчас в спасателях, до этого был дружинников. Вообщем застукал я Королькова, сигающего с забора Интуриста с товаром и задержал.

— Он что, фарцует в Интуристе? — ее глаза округлились от удивления.

— Это летом было. Сейчас он в Москве. Его отпустили. Дядька за пять минут отмазал.

— Макс, а дядьке его Солдатенко, чем не угодил?

— Там старая история. Вообщем, он за мамой ухаживал, а она ему отказала и за отца замуж вышла. С тех пор, он всё, что связано с моим отцом ненавидит. Я у него, как ком в горле понимаешь?

— Неужели столько лет прошло он никак не успокоиться?

— Мне тоже было не понятно, но тут он узнал, что я в курсе, что замешан кое в чем. Пригласил меня к себе, хотел откупиться деньгами. Обещал восстановить в комсомоле, помочь поступить и в бизнес взять.

— Сам, можно сказать, исключил из комсомола сам и восстановить обещал? зачем ему вся эта дурацкая игра?

— Я сам не понимал сначала. Но выходит, что он так с моим отцом продолжает соревноваться в том, у кого яйца крепче. Знаешь, он думает, что, если я — продолжение нашего рода, — обращусь к нему за помощью, а тем более буду служить ему, то он как бы победил в споре с отцом. Взял верх. Стал доминировать, ведь, в этом случае, я должен был бы подчиняться его приказам и приказам Королькова.

— Как у вас у мужчин все сложною… — Маша вздохнула.

— Поверь, у женщин сложнее с бабскими иерархиями. Вообщем, я не даю покоя Солдатенко, потому что много знаю. Он пытается на меня всячески надавить.

— Не верю своим ушам. Солдатенко? Тебе? Как надавить?

— Ну испугать или что-то вроде того.

— И этот просто «мужик» тебя брал на испуг.

— Он следил за мной, ездил, ездил. Потом я его у склада случайно узнал и сфоткал. Пошел к Клаве спросить не видела ли она его.

— А когда это было?

— Ну дней семь-восемь назад, а увидел его я вчера.

— Давай, сходим к папе и ты ему все это расскажешь?

— Маш, мы же договорились в самом начале…

— А ну да, точно. Сейчас такие дела творяться, ты про Ветрова слышал?

— Не только слышал, но я в порту Малой Поляны участвовал в поисках его тела. Водолазов собирали.

— Ты водолаз⁈ — его глаза выражали абсолютный восторг.

— Да, получил корочку подводного пловца. Теперь ты. Я тебе все рассказал. Откуда этого мужика знаешь?

— Ну короче. Только ты тоже никому. Тсс, — она приложила восхитительный длинный указательный палец к губам.

— Заметано-зашито, — улыбнулся я. Я непроизвольно выпрямил спину, расправил плечи.

— Папа иногда приносит домой дела с работы. Хотя так делать категорически запрещено, и если кто-то узнает, то это будет катастрофа.

— Я понял, не переживай, никому не расскажу.

— Когда я была маленькая, он считая, что я ничего не понимаю, часто обсуждал со мной дела вслух.

— Прокурорский тандем.

— Ага, он тогда следователем был. Мои ответы были для него чем-то фона, который помогает думать. Я очень хорошо помню, как он рассуждал в такие моменты.

Мы продолжали медленно брести по набережной.

— Потом, когда я подросла и пошла в школу, он эту практику прекратил. Видно, боялся, что я сболтну лишнего про обстоятельса дел где-нибудь. Но часто он все ещё приносит дела домой.

— Ты без его ведома лазишь в них, ай как не хорошо — заключил я.

— Ой. Не умничай, Пинкертон, — она передразнил меня и легонько щелкнула по носу.

— Ветрова ищут чуть ли не всем Союзом, он по нескольким делам проходит. Там еще какие-то старые дела поднимались, я не вникала. Так вот фото твоего водилы, я в каком-то деле видела. Сидел он.

Это была интересная инфа.

— А это дело ещё дома? Ты помнишь, как его зовут?

— Нет, папа дел не оставляет, когда его нет дома. Он их с собой носит.

— Ну если не имя, то хотя бы адрес или любую другую зацепку.

— Бодров, ты мне чего-то не договариваешь.

— По-моему, я все рассказал.

— Я знаю ты в Москву ездил, рассказывай, что там по дороге стряслось? — Он запустила мне руки в волосы и нащупала места со свежезарубцевавшимися шрамами.

— Ты и это знаешь?

— Да, прокуратура изучала все происшествия на железной, которые случились до и после исчезновению Ветрова. Мне папа про тебя сказал.

— Это совсем другая история. Хотя… Как знать…