Настоящий Спасатель 2. Назад в СССР

— И нам с тобой Союз нужен. А вот таким, как Солдатенко он не нужен!

Я молча слушал его. Генерала успокаивало то, что он находил в моих глазах понимание.

— Растащат по своим углам страну, такие, как Солдатенко. Им все эти слова про Родину и совесть до лампочки. Пустой звук.

— Я тоже это чувствую. Его не сильно заботит положение в стране. Его интересут только деньги, и чтоб его зад был в тепле.

— Они, пользуясь усталостью, безразличием народа, прикончат его росчерком пера в бане, собравшись вместе. Так же, как в свое время Золотая Орда распалась на улусы под влиянием слабости центральной власти и господства местных ханов, по такой же схеме развалится могучий Советский Союз.

— Может, люди одумаются не позволят?

— Их никто и спрашивать не будет. Если так пойдет, то он разломился по нарисованным искусственным границам, вопреки воле и интересам сотен миллионов населяющих его людей. Лет через десять-одиннадцать.

Я посмотрел на отрывной календарь, до развала СССР оставалось 11 лет.

— Но ведь есть такие люди как вы, ваше поколение у руля, товарищ генерал…

— Мы не самые лучшие. Пойми, генофонд народа был основательно подорван за этот век. Из первых полвека пятнадцать лет Россия непрерывно воевала: русско-японская война, первая мировая, гражданская, финская, великая-отечественная, потеряв в общей сложности под сорок млн молодых здоровых мужчин. На фронтах всегда в первую очередь гибнут самые смелые, честные, совестливые люди.

— Ну я вот не согласен с вами, ваше поколение тоже смелое и честное.

— Что ты видел в жизни, что ты знаешь, про трусость и смелость чтобы мне перечить? Страх животный видел в глазах людских? А я видел. И был он у всех. У тех, кто дожил до победы, и у тех кто нет. Не хочу тебя обижать и давить авторитетом и возрастом. Поэтому помолчи.

— Хорошо.

— Проблема наша — расхождение слова с делом. Нельзя проповедовать правдивость и одновременно лгать на каждом шагу, призывать к скромности и быть воплощением алчности. Куда не плюнь — одни Солдатенки вокруг.

Я не ожидал такой откровенности от генерала.

— И все повязаны. А кого шлют работать на важные посты за границу и говорить не желаю.

— Что делать товарищ генерал? Как быть чтобы избежать худшей участи?

— К следующей войне готовиться. Мы уже не доживем до нее. И слава Богу.

— Почему слава Богу?

— Не хочу я видеть, как купят страну за джинсы и жвачки, а по всему выходит, что ее купят. Когда люди нажрутся джинсами и жвачками и поймут, что это всё муть. Вот тогда и будет новая война.

Он помолчал. Я понял, что он больше не хочет говорить о будущем. Мне не хотелось огорчать этого старика и рассказывать ему, что я точно знаю, что он во многом прав.

— Товарищ генерал я фотографии принес. Возможно, помогут в расследовании с Солдатенко и его бандой. Посмотрите.

Генерал взял очки и полистал. Я рассказал ему про Витю-Музыканта и катушку, которую мне заменили.

— Про Солдатенко фотографии нам не интересны, забери. У нас свои есть. А вот эти оставь, — он указал на фото с поменяной пленки, — передам в управление, проверят по картотеке.

— Хорошо. А разрешите обратиться товарищ генерал?

— Обращайся.

— Как давно, вы в конторе, — он строго и недовольно зыркнул, в мою сторону, — простите, в комитете знали, что я с Солдатенко не в ладах? И знали ли вы про историю с моим отцом?

Генерал снял очки потер глаза. Он рассказал, только то, что посчитал нужным, не ответив на все мои вопросы.

Оказывается, что в последние две недели за нами постоянно следили и прикрывали.

Мы фактически почти одновременно с гбшниками вычислили местонахождение Баранова.

Солдатенко был давно на крючке у комитета, и наше расследование развивалось параллельно.

Сначала нас не трогали, и установили негласное наблюдение, чтобы выяснить причастны ли мы к его схемам.

Когда разобрались, что мы с ним в конфликте, решили посмотреть, как будет себя вести Солдатенко по отношению ко мне, страхуя и оберегая меня.

Нам не дали поучаствовать в аресте Баранова даже в качестве понятых. У него в квартире нашли все вывезенные сумки с деньгами.

Он, действительно оказался немым, для его допроса привлекали сурдопереводчиков.

Баранов довольно быстро раскололся и стал давать показания на Солдатенко. Сумма конфискованного была настолько значительна, что расследованием заинтересовался Сафонов, Генеральный Прокурор Союза.

Баранов решил не темнить — в такой ситуации себе дороже, и стал давать показания на второй день.

Правда, он сообщил, что он просто выполнил просьбу вывезти деньги, потому что зависел от зампреда горисполкома, как от работодателя.

Признавать, что он оглушил и похитил Тёму, собирался его пытать, так же как и то, что вывозил технику со склада, Баранов наотрез отказался.

Солдатенко арестовали в тот же день, когда взяли Баранова. Его супругу на следующий.

То ли процессуальные тонкости не позволили, то ли ожидали, что она начнет обращаться к более высокопоставленным покровителям.

А может ждали, что она выведет их на склад со спрятанным товаром.

Но Лариса Солдатенко сидела тихо и скромно в своем доме и не ходила на работу.