Настойчивый характер

Вереница по два человека стройно зашагала к выходу.

Молоденькие подавальщицы, замерев на месте, умиленно взирали на своих новых «клиентов», побивших все рекорды чистоты и аккуратности.

Когда вся процедура замечательной дисциплины в цеху и в столовой повторилась несколько дней сряду и, как видно, конца ей не предвиделось, по заводу пошел слух:

- Какое-то особенное училище!.. Предыдущие были хороши, но далеко не такие. Кто эти? Откуда?

Как только наступал перерыв, завуч стремглав мчался из училища на завод, чтобы проследить за соблюдением дисциплины.

Так и вошло в жизнь и стало обыденным:

- Крепче ногу!

- Шире шаг!

- Группа, встать!

- Здравствуйте, товарищ главный инженер!

- Здравствуйте, товарищи рабочие!

- Есть, товарищ мастер!

Бюллетень подекадной выработки ремесленников, вывешиваемый в цеху, показывал по две и три нормы. Подавальщицы столовой оспаривали между собой право обслуживать замечательное училище. Заведующий столовой приказал вместо клеенок покрыть белыми скатертями столы ремесленников.

- Видите, какой подъем царит среди ребят по случаю перехода на такой завод, как ваш. Это же мечта их жизни. Они станкостроители! Выработку нашего училища смотрели? Согласитесь, что достижения огромны,- перебивая себя, торопясь и волнуясь заговорил однажды Зарубин, остановив в коридоре заводоуправления маленького толстого главного инженера, фамилия которого была Панасюк.

У Панасюка под размашистыми бровями лукаво заблестели, как два золотистых жука, широко поставленные глаза. Он осторожно отстранил пальцы завуча, в волнении крутившие самую слабую, давно уже готовую отскочить пуговицу на своей толстовке, подергал эту пуговицу и, так как она покорно отвалилась, сунул ее в карман.

- Слыхал, разумеется, слыхал. Еще бы не слышать. Весь завод говорит, - весело рассмеявшись, ответил Панасюк и, как человек, умудренный жизненным опытом, выжидательно прищурился в ответ на такое самовосхваление со стороны обычно очень сдержанного завуча: вслед за таким началом обязательно должна была последовать какая-либо просьба о каком-либо одолжении исключении,- поощрении.

Он угадал. Мысль об одном «одолжении», - об одном большом и важном для училища деле давно владела Зарубиным, и вот он решился сейчас ее высказать. Он уже приготовился, набрал воздуха, чтобы начать, но главный инженер торопливо перебил его.

- Вот поработают еще с полгодика и премии им выдадим. Обязательно, обязательно премируем. Но надо, чтобы успехи закрепились. Торопиться не следует.

- Да нет, совсем нет! - энергично отмахнулся рукой Зарубин. Я не о премировании хотел, товарищ Панасюк. Вы меня не поняли. У меня к вам серьезное и большое обращение, касающиеся производственного роста ребят. Это будет иметь решающее значение для их производственного развития… Но вот я подумал сейчас… и, может быть, вы правы. Хорошо! С полгодика еще подождем.

- Что-то больно таинственно вы, я бы даже сказал, архитаинственно настроены, - совсем весело рассмеялся главный инженер, с искренней симпатией всматриваясь в поглощенного своей невысказанной мыслью завуча. - Так, значит, таинственный разговор откладывается на полгода?

Крепко пожав маленькой рукой пальцы завуча, он вразвалку пустился по коридору.

3

Однажды вечером, когда все ребята уже улеглись спать и дежурный комендант выключил свет, оставив у входа в спальню одну синюю лампочку, Саша Бойцов обратился с таким вопросом к своему другу Мите Расцветаеву.

- Я слышал, будто наше училище когда-то самостоятельно делало станки. Что ты на это скажешь?

- Да, какой-то один маленький станочек, - отмахнулся Митя. - Это и я слыхал.

- Не маленький станочек и не какой-то, - возразил Саша, - а даже серию запускали. Евгений Матвеевич сам мне говорил.

- Ни за что не поверю, - не унимался Митя. - «Делали станки!» Куда же в таком случае они девались? Мы даже для своей учебной мастерской не имеем достаточно станков.

За разрешением спора пришлось на другой день обратиться к мастеру Евгению Матвеевичу Хрусталеву.

Этот молодой мастер, окончив училище и проработав затем в нем мастером около года, уходил в партизаны, когда немцы подступали к родному городу. В конце войны, вернувшись на старое место, он помогал восстанавливать разрушенную производственную базу училища.

Евгений Хрусталев прошел вместе со своим училищем трудный и большой путь. Расспросы ребят о станках, изготовлявшихся в те грозные годы силами ремесленников, разворошили в Хрусталеве целый рой воспоминаний.

…Великая Отечественная война… Почти год ремесленное училище работало в ста с небольшим километрах от фронта. Усадьба училища находилась по соседству с аэродромом. Ребята делали в своих мастерских мины, замки для «ястребков».

Однажды в степи за городом упал наш самолет, подбитый врагом. Надо было отремонтировать его срочно на месте. Потребовался токарный станок, его не оказалось в походной мастерской аэродрома.

В училище приехал начальник авиационной части.

- Дайте нам легкий токарный станочек.

- Нет у нас. Мы бы с удовольствием, - ответил директор.