Настойчивый характер

- Ладно, уж, как-нибудь. Ну давай, Саша, будем приключать, - сказал Зарубин,

Саша начал сшивать ремень, чтобы надеть ело на шкив и запустить мотор.

Саша старался не поддаться волнению этой решающей минуты. Ведь сейчас должен ожить станок. А вдруг он не оживет? Останется неподвижным, мертвым?

За своей спиной Саша чувствовал горячее дыхание ребят. Они смотрели на сашины руки, нетерпеливо теснясь, терлись о его спину. А Саша хотел о них забыть и с головой уйти в свою работу.

Мотор зашумел… Станок пошел.

Но вдруг мерное жужжание мотора сменилось треском, скрежетом, и станок передернуло. У ребят вырвался стон.

- Останови мотор, - крикнул Зарубин.

- Ходовая гайка подымает винт, Сергей Данилович, - сказал Хрусталев, - Ню ничего, ничего, - поспешно добавил он, видя, как потускнели сразу лица ребят, близких к отчаянию.

- Как же теперь? - упавшим голосом спросил Митя.

- Я говорил! Я говорил!-закричал Гога Семячкин. - Надо было не ставить этот мотор!..

- Ничего ты не говорил. И успокойся, не кричи, без тебя разберутся, - запальчиво сказал Саша, понимая как опытный токарь, чего стоит заминка с ходовой гайкой.

Утром официальный пуск станка. Весь день не хватало инструментов и вот дотянули до вечера.

Зарубин и Хрусталев разобрали станок, проверили.

- Ходовая гайка неправильно работает, - стараясь быть спокойным, вымолвил Зарубин. - Сказалась ошибка, которая была в чертеже. Я же предупреждал.

- Что ж теперь делать, Сергей Данилович? - звенящим голосом воскликнул Митя Расцветаев.

Саша знал, какое для Мити это большое горе. Он точил ходовую гайку и ставил ее. Это он недосмотрел ошибку.

- Что делать? - переспросил завуч. - Подождите, я подумаю, как выйти из этого положения.

В цехе сразу стало тихо.

В сгустившейся тишине кажется можно услышать, как плывет тихий вечер над городом - свежий, синий, апрельский вечер, полный смутных весенних шорохов. А здесь под резким светом лампочки стоит завуч с беспокойными глазами, в ярко-белой рубахе, обнажающей по локоть загорелые руки, и цепко ощупывает длинными пальцами внутренности станка. Ребята замерли не дыша. Через плечо завуча смотрит мастер. Лоб его напряженно порозовел. Он думает вместе с завучем. Мысли их текут рядом. Тишина. Из дальних цехов доносится шум работающих станков.

Возвращаясь со своего обхода, директор завода вошел в цех в эту тихую минуту. Не заметив сначала ребят, он удивился. Приблизившись, различил тесно сбившуюся группу. Невольно заговорил шепотом:

- Здорово, товарищ Зарубин. Здорово, товарищ Хрусталев. Что, передышку делаете, ребята? - обратился он к ремесленникам.

- Нехорошая заминка получилась, товарищ Громов.

Предстоит лить новую деталь, - сказал Зарубин, не переставая думать о способе исправления допущенной ошибки.

- Ну, думайте, думайте. Я вам не буду мешать, - поспешно проговорил директор, заметив озабоченный взгляд завуча, обращенный на станок.

- Нашел выход! - воскликнул Зарубин. - Евгений Матвеевич, - обратился он к мастеру, - сделаем только небольшую переделку. Вставим пальцы новой конструкции. Рядом в цехе пустой станок ДИП-200, его рабочий выходной.

- Давайте, Сергей Данилович, я попробую выточить, - перехватил его мысль Хрусталев.

Он взял деталь и вышел из цеха.

Саша недовольно посмотрел на директора. «Зачем он здесь? Неудача, а он здесь»…

- Последние узлы уже закреплены к станине, - обратился к директору завуч.

Минут через двадцать, пока завуч показывал директору завода узлы станка, появился Хрусталев с мастерски выточенной деталью.

- Ну, ребята, теперь готово, - сказал Зарубин.

Группа сразу ожила.

- Значит, пускать? - нетерпеливо вскричал Саша.

- Вы хотите его сейчас опробовать?-спросил Громов.

Он чувствовал себя лишним, но не находил в себе силы уйти: чем-то невероятно притягивали его к себе эти ребята, все эти люди.

- Обязательно опробуем, - ответил завуч. - Взгляните, как сияет наш станок, - не удержавшись, сам сияя, обратился он к директору завода.

Станок действительно выглядел красавцем: все наружные детали были хромированы и светились, как солнце. На станине ярко выделялась марка: «Сделан учениками ремесленного училища № 2».

- Это все хорошо, прекрасно, - сказал директор завода. - А вот дрожать он все-таки будет, как чаще всего бывает со станками этой конструкции.

Ребята недовольно покосились на директора.

- Это если плохо отбалансированы вращающиеся части, - обиженно сказал Нагребецкий.

- Надеемся, что не будет дрожать. Шестеренки

у нас нарезаны великолепно. Вот сейчас, увидим. Давай, Саша, опять приключать к сети.

И ребята, и завуч возражали директору, но, по правде сказать, втайне опасались. Поэтому и хотели опробовать станок вечером, до официального пуска.

«И чего он тут стоит?» - с неприязнью опять подумал Саша о директоре, отыскивая куда-то завалившийся ремешок.

Саша постарался сосредоточить мысли на станке. Сейчас все решится - все мечты, надежды, сомнения… Он чувствовал опять, что все смотрят на его руки, соединяющие мотор с электропроводкой цеха, и с замираньем ждут…