Настольная книга атеиста

Притчи «г» и «д» развивают эту мысль в том направлении, что надо «продать» все, что имеется (земное, свое человеческое, общелюдское) и отдаться только «стяжанию» божьего. Здесь нормой поведения становится эгоистическое личное спасение. Недаром и басенными образами для внушения этого выступают купцы, стяжатели. Приведенные объяснения не наша интерпретация; они построены на базе «святоотеческих» толкований «слова божия».

Наряду с этим стяжателям личного спасения внушается мысль, что мир, жизнь в нем им не могут дать ничего, и даже то, что они испытывают доброго в жизни, творится только по милости божией, поэтому на первом месте опять–таки должен быть бог и его «царство», а не жизнь, люди, общество:

а) Лк., 16:13 — нельзя служить двум господам, т. е. богу и жизни, миру, людям.

б) Мф., 6:26 — вон и птицы не жнут, не сеют, а бог кормил их, без участия в мирской жизни.

в) Мф., 6: 27–30 — и цветы растут беззаботно с божией помощью.

Не говоря уже о нелепости сравнений (птицы и растения живут в борьбе за существование, а далеко не иждивенствуют за счет господа бога), здесь человек призывается стать спиной к трудам и заботам мира и уйти в мистику веры. Ведь даже монахи в монастырях не могут жить, если не будут трудиться или не будут эксплуатировать труд почитающих их и верующих.

В евангелия вошли и некоторые народные житейские притчи и пристальные наблюдения. Так, у Матфея (7:24–27) и у Луки (6:48–49) есть рассуждения о доме, построенном на песке, и доме на скальном фундаменте — символ дела, общества, построенного на ложном и правильном учении. Разумеется, здесь «правильными» считают себя христиане.

У ряда народов есть подобные же поговорки и присказки.

У Матфея (9:16–17) есть притчи о том, что вино новое вливают и в мехи новые, а старую одежду не латают новой тканью — символ, что новое содержание требует новых форм для своего выражения.

В евангелиях есть и такие притчи, которые держали христиан в напряжении постоянного ожидания второго пришествия и страшного суда:

а) Мф., 24:42–44 — о бодрствующем хозяине.

б) Мф., 24:45–51, Лк., 12:36–48–о рабах, не ожидавших прихода хозяина, который застал их врасплох.

Таким образом, за редкими исключениями притчи–басни евангельские служат идеям, враждебным людям, уводят от жизни, зовут к эгоистическому личному душеспасению, пронизаны отзвуками и понятиями давно ушедших эпох.

Апостольские послания

Очень важное значение в Библии для понимания принципов и практики христианства имеют послания. Это, по существу, инструктивно–согласовательные письма, которыми в период своего становления обменивались, нередко через посланцев–апостолов, раннехристианские общины. Из посланий видно, что раннее христианство рождалось в борьбе мнений и личностей, а не в благоговейном собрании людей вокруг раз и навсегда данной истины, что в христианстве были и хорошие люди и довольно несимпатичные носители разнообразнейших пороков и что это было отнюдь не иконописное собрание святых образцов христианства на все века, а представители человеческого общества со всеми присущими людям достоинствами и недостатками. Отсюда мы узнаем о точках зрения церкви на ряд практических вопросов, которые вставали перед новой формой религии (церковь и государство, церковь и власть, верующие и неверующие, семейные отношения, отцы и дети, отношение к женщине и т. п.).

ХРИСТИАНСКИЕ ВЕРОУЧИТЕЛЬНЫЕ И БОГОСЛУЖЕБНЫЕ КНИГИ

Вероучительные книги

Каждое христианское исповедание имеет свои вероучительные книги. Сюда относятся книги символические, которые излагают развернутый символ веры основы данного верования и являются руководящими в ве–роучительной жизни церкви. Почти все христианские церкви имеют такие книги. Секты обычно таких книг не имеют. В Русской православной церкви символической книгой является «Исповедание православной веры восточных патриархов».

Важное место в ряду вероучитель–ных книг занимает литература по догматическому богословию. Наиболее полно излагают православную идеологию пятитомное «Православно–догматическое богословие» митрополита Макария (Булгакова) и двухтомное архиепископа Филарета (Гумилевского).