Настольная книга писателя

Тургенев ни одного третьестепенного персонажа не оставит без того, чтобы описать, какого цвета у него глаза, какова форма носа и бороды, во что именно он одет, и где у него прорехи имеются на одежде, и так вплоть до последней обвислой пуговички и степени сношенности сапог. Оно, может быть, и не вредно, даже познавательно иной раз, да только в правилах новой литературы, уже выработанных ко времени появления на свет поэмы «Параша», было обходиться одной чертой; и не то чтобы из экономии Пушкин с Гоголем обходились одной чертой, а потому, что так ярче катит в глаза. Конечно, и это ничего: «Его вялые щеки, большие беспокойные серые очи, прямой нос с тонкими, подвижными ноздрями, белый покатый лоб с закинутыми назад светло-русыми кудрями, крупные, но красивые, выразительные губы...» — но: «Вошла цыганская девочка, похожая на веник» — будет куда сильней.

В.Пьецух

Доктор Чиж, известный специалист по Достоевскому, считал, что персонажи Достоевского в большинстве своем невропаты. Действительно, на первый взгляд как будто нет ничего общего между нами и этими бродягами, анархистами, полусвятыми, этими отцеубийцами и пьяницами, эпилептиками и истеричками. А между тем они удивительно близки нам. Мы их понимаем. Мы их любим. Мы, наконец, узнаем в них самих себя. Но если каждый из них представляет собой патологический случай, а мы индивиды в принципе вполне нормальные, то как объяснить природу той горячей симпатии, которую они нам внушают? Истина в том, что безумцы Достоевского не так уж безумны, как, может быть, кажутся. Просто они таковы, какими мы не осмеливаемся быть. Они говорят и делают то, что мы ни говорить, ни делать не осмеливаемся. При свете дня они выставляют напоказ то, что мы таим в глубинах подсознания. Они - это мы сами, но увиденные изнутри. При таком способе видения - своего рода внутренней киносъемке - автор яснее всего видит самое сокровенное в нас, а заметное невооруженным глазом - плоть, одежда, обстановка, обыденные поступки - от него удалено. Объектив камеры наведен на внутренний мир, и тогда мир внешний представляется расплывчатым, как в сновидении.

А.Труайя

Затевая своего «Улисса», Джойс лукаво, как змий, допрашивал в цюрихских кафе собутыльников: какого исторического героя, какой мужской характер назовут они, который обладал бы полнотой человеческих воплощений и характеристик? И сам отвечал, - рядом с Одиссеем поставить некого. Ахилл - герой, Александр - завоеватель, Моисей - законодатель, Христос - учитель, но все богатство и разнообразие человеческих мужских ипостасей и ролей пересекается более всего в личности царя Итаки, в его судьбе. Он и воин, и изобретатель, и скиталец, и сын, и отец, и муж, и любовник, и нищий, и мститель, и царь, - не уклоняющийся по пути домой ни от одного из испытаний и вызовов судьбы, дерзко и мужественно играющий с нею.

И.Клех

Самые яркие персонажи в литературе — неудавшиеся отрицательные герои (Митя Карамазов). Самые тусклые — неудавшиеся положительные (Олег Кошевой).

С.Довлатов

Сначала беспомощные, слабые, похожие на марионетки, герои произведения все больше и больше набираются соками творимой жизни, вот их сердце стало биться полнокровными ударами, им дана сила воли, мысль, душа, они становятся, наконец, близкими, как бы давно знакомыми нам людьми. Тогда удивленный автор отходит в сторону; он больше не властен распоряжаться судьбою им же созданных героев: они из ничего, из марионеток превратились теперь в живых людей, наделенных свободной волей созидать, вершить свою судьбу.

В.Шишков

- Приведите пример, когда герои изменяют вашему предварительному видению и вам приходится внести коррективы в их характер, поступки, ситуационные конфликты, чувства и мысли?

- Это случается буквально с каждой книгой.

П.Вежинов

Я решила (его) в первой же главе убить. Уже написала. И вижу: он не хочет! Вижу, что он у меня прямо выковыривается. И мне пришлось еще одну главу дописывать с ним, не знаю – может он еще и третью захочет пожить, посмотрим. Но я не вижу здесь каких-то мистических откровений, просто в какой-то момент этот текст стал жить своей жизнью. Самостоятельной, уже отдельной от автора.

О.Погодина

Пусть каждый персонаж желает чего-нибудь, даже если это будет всего лишь стакан воды.

К.Воннегут

Говорят, надо выводить типические характеры. В общем-то, конечно, надо брать характеры небанальные.

П.Нилин

Лучшие произведения не только раскрывают истинный характер, но в процессе повествования изменяют его внутреннюю суть в лучшую или худшую сторону.

Р.Макки

В своих героях серьезный писатель казнит прежде всего себя самого, свою негодность, свою глупость, свою несостоятельность, ибо что, как не собственные недостатки, мы ненавидим, ненавидя недостатки других? Хотя совершается это, конечно, бессознательно, и сам себе человек отчета в этом может и не отдавать.

А.Иванченко