Настольная книга писателя

В традиционных толстых журналах работают (а главное, задают тон) третьестепенные люди с пятистепенными вкусами. Причем служивая серость сидит в журналах долгими десятилетиями и не забывает воспитать себе точно такую же смену. Что же до отказа подлинным талантам, то причина еще прискорбнее: их не только не умеют, но и просто-напросто ленятся распознать, потому что третьестепенные люди, занятые делом первостепенной важности, не могут не быть, вдобавок ко всему, лодырями и халтурщиками.

В.Топоров,

редактор

По большому счету мне все равно, о чем текст и какая «ориентация» у автора. Критерий отбора другой: качество, литературный драйв, забота о форме, а не о содержании, повествовательная искушенность, умение рассказать по-настоящему классную историю. Нужен просто один хороший роман или большая повесть с узнаваемой авторской интонацией.

А.Иванов,

«Ad Marginem»

Связи и знакомства, конечно, играют большую роль в принятии решения издателем или редактором о том, публиковать ли тот или иной текст. Большую, но не решающую и совсем не окончательную.

Г.Давыдов

Почему часть достойных публикации рукописей остаются незамеченными редакторами и издателями? Чаще всего: просто – тонут среди других рукописей, потому что редактор – даже если он не лодырь – все равно не робот.

Г.Давыдов

Где напечатаны величайшие книги русской литературы, поставившие русский роман во главе европейского романа, — «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы» Достоевского, «Война и мир» и «Анна Каренина» Л.Толстого, «Накануне» и «Отцы и дети» И.Тургенева? Все без исключения названные книги были напечатаны в «реакционном» (Ильич непременно сказал бы - «архиреакционном») журнале Михаила Никифоровича Каткова «Русский вестник», малотиражном и плохо платившем. Но ведь «Война и мир» и «Братья Карамазовы» — это вершины русской литературы. Тогда, может быть, прогрессивная критика по крайней мере оценила эти книги? Как же: Писарев успел написать рецензию на «Войну и мир» с выразительным названием «Старое барство», а «Братьев Карамазовых» громил уже сподвижник Чернышевского М.Антонович, его статья называется не менее красноречиво — «Мистико-аскетический роман»... А если бы Толстой и Достоевский толкнулись с этими творениями в прогрессивные журналы, то, надо думать, получили бы там недвусмысленный ответ: «Милостивые государи, вы ошиблись дверью, апологий старого барства и мистико-аскетических романов не печатаем».

А что же печатали самые лучезарные «Современник» и «Отечественные записки»? Ну как что — литературу пожиже, уже второго сорта: «Нравы Растеряевой улицы» Г.Успенского, «Что делать?» Чернышевского, «Подлиповцев» Решетникова.

С.Джимбинов

Коммерческой выгоды от издания серьезной литературы быть не может - ни в нашей стране, ни на Западе. У меня, например, все книги убыточные. В свое время , когда у нас выходила книга о неофициальном русском искусстве в издательстве «Рендом Хаус», их представители говорили мне, что даже такое солидное и богатое издательство вынуждено выпускать примерно 60% макулатуры, которая быстро реализуется, «оборачивая» вложенные деньги и принося доход - и давая возможность печатать серьезные книги по искусству, философии, подлинную литературу. Таков неизбежный путь любого издательства, если, конечно, оно не имеет каких-либо иных источников дохода.

А.Глейзер,

издатель

В среднем тираж русской книги за рубежом сейчас — тысяча экземпляров. Если тысяча расходиться - это хорошо. Полторы тысячи — это успех. Пятьсот с трудом покроют расходы на издание. Если меньше — убыток. Конечно, у разных издательств по-разному. Есть издательства у которых производственные расходы выше. Возьмем сборник пьес Аксенова. Это, по-моему, пока самая большая наша книга, в ней 380 страниц с иллюстрациями Эрнста Неизвестного. Она стоит 11 долларов 50 центов. Первый тираж был тысяча экземпляров. Но если будет распродана, мы сделаем больше.

И.Ефимов

Западный читатель с гораздо большим интересом читает про свои дела.

И.Ефимов

Писатель-эмигрант, который очень популярен среди других эмигрантов, чаще всего не интересен американской публике, так как он описывает совершенно неведомый и непонятный быт, жизнь какой-то другой планеты, и американцы чувствуют, что это не имеет никакого значения для них.

И.Ефимов

Книга не только художественная ценность, но и обычный товар, как кофемолка или белье.

Д.Тевекелян,

издатель

Нормальная книга в бумажном переплете стоит на Западе 30 долларов. Книги на Западе очень дороги.

В.Максимов

В какую-то книгу мы сами вкладываем, полностью или частично. Другой книге, которая заслуживаем опубликования, мы даем свою марку, даем ей рекламу, но не надеемся, что она быстро может быть распродана. В таких случаях мы прямо говорим автору, что с удовольствием издадим его, если он найдет источник финансирования. И авторы либо свои деньги вкладывают, либо где-то находят. Но мы стараемся делать так, чтобы в случае успешной распродажи авторы вернули деньги, даже с прибылью.

И.Ефимов