Читаем Настольная книга по консенсусу полностью

Например, представьте, что кто-то в вашей группе вскользь делает презрительный комментарий. Этот человек может быть продуктом классовой системы, и, конечно же, он её воспроизводит, но формально он не создаёт всю структуру социальной и экономической эксплуатации. С другой стороны, естественно, что иногда на него обрушивается вся тяжесть вашего гнева, как будто он виноват в существовании этих проблем. В конце концов, принятие решений путём консенсуса целиком основано на равенстве людей, и ситуация, когда люди не живут в соответствии со своими убеждениями, может очень разочаровывать. К тому же очень часто люди придают субъективный характер угнетению — верят, на уровне эмоций, если не разума, что, если они не получили справедливого отношения в жизни, значит, с ними что-то не так. Обнаружение злости к внешнему миру может быть важным этапом в преодолении этого интернализированного угнетения, и неудивительно, если эта злость иногда непропорционально направлена на людей вокруг вас. Однако помните, что поведение, которое вызывает вашу злость, возмущение или вину, также может происходить из незащищённости других личностей или по меньшей мере отсутствия у них осознания, и вряд ли это вызвано их сознательной злонамеренностью. Например, возможно, вы чувствуете смущение на фоне тех, кто много говорит на собраниях, но, возможно, этот человек так себя ведёт, чтобы компенсировать своё собственное чувство неполноценности в более неформальных социальных ситуациях.

Точно так же, если кто-то направляет подобный гнев на вас или даже вежливо предъявляет претензию к тому, что вы сказали или сделали, полезно вспомнить об этой более широкой перспективе, что поможет вам отложить в сторону чувство вины и защитные механизмы. Если вы белый (-ая) и кто-то назвал вас расистом (-кой), распространённой реакцией может быть чувство, что вы ужасный человек, и замыкание в себе или яростное опровержение. Более здравый способ справиться с этим — использовать это, чтобы начать осознавать те привилегии, которые вам присущи, или то, как ваше поведение воздействует на других. Вы можете это сделать, даже если не соглашаетесь непосредственно с такой интерпретацией. Например, возможно, вы и ваша группа приехали в другой город на демонстрацию, и вы потерялись ночью в районе, который ваш путеводитель описывает как «опасный». Впоследствии кто-то обращает внимание, что вы выбрали единственного белого человека на улице, чтобы уточнить направление. Вы считаете, что причина того, что вы чувствовали себя безопаснее, выбирая именно этого человека, была в том, что вы увидели, что это женщина, и убеждены, что это была более приемлемая причина для доверия, чем цвет кожи. Тем не менее вы проявите больше уважения к человеку, который сделал вам замечание, и будете более честны с собой, если серьёзно воспримете их предположение, что на подсознательном уровне раса также могла частично сыграть роль в вашем решении.

Наряду со злостью и чувством вины, люди часто проявляют соревновательные отношения к различным формам привилегий. Классическим примером будет спор женщины из среднего класса и мужчины-рабочего о том, что является «настоящей проблемой»: патриархат или классовая система, как будто угнетения не хватает, и признание угнетения одного вида уничтожает другой. Если вы чувствуете себя возмущённым, когда кто-то жалуется, что его оскорбили, использовали или проигнорировали, стоит отступить назад и подумать о том, откуда возникает это чувство. Возможно, вы сами хотите на что-то пожаловаться и чувствуете, что этому можно было бы уделить больше внимания. Иногда вы можете инициировать разговор о своём опыте, в другой раз вы можете просто подметить это для себя. В любом случае это может быть сделано наряду с признанием, что другие люди могли испытать подобные чувства по разным причинам, и могут быть ситуации, в которых у вас есть несправедливые преимущества, или наоборот, когда вы ущемлены в правах.

И последнее чувство, которое мы рассмотрим, — это надежда. Легко потерять мотивацию, если прогресс идёт медленнее, чем вы ожидали. Бросать вызов данным шаблонам поведения сложнее, чем организовать мероприятие или акцию или запустить новый проект. Это означает идти против многих лет нашей собственной социализации в разобщённом и конкурирующем обществе. Это означает изменение нашего отношения и мнения о самих себе и других людях. И какой бы искренности и понимания вы бы ни достигли, вы всё ещё будете сталкиваться с защитными реакциями других и замечать это иногда в самих себе. Что бы вы ни делали, чтобы научиться жить и работать на равных, всё ещё будут случаи, когда вы не будете пользоваться властью, которая вам принадлежит, или вы будете проявлять власть над другими. Не опускайте руки, работа над расстановкой сил — важная часть деятельности, чтобы сделать консенсусные решения реальными, и какие бы шаги вы ни делали к большему равенству и балансу, это заслуживает гордости и признания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология
Азбука аналитики
Азбука аналитики

В издании рассматривается широкий спектр вопросов, связанных с методологией, организацией и технологиями современной аналитической работы. Показаны возможности использования аналитического инструментария для исследования социально-политических и экономических процессов, организации эффективного функционирования и развития систем управления предприятиями и учреждениями, совершенствования процессов принятия управленческих решений в сфере государственного и муниципального управления. Раскрывается сущность системного анализа и решения проблем, приведены примеры успешной прикладной аналитической работы.Издание будет полезно как для профессиональных управленцев государственного и корпоративного сектора, так и для лиц, желающих освоить теоретические основы и практику аналитической работы.

Юрий Васильевич Курносов

Обществознание, социология