Настольная книга самой обаятельной и привлекательной толстушки

Мужчина-имитатор так «обставляет» свое поведение, что любая быстротечная интрижка становится похожей на красивый любовный роман. Прямо как в тех самых книжках или в кино.

Моей подруге Любаше «повезло» влюбиться в мужчину-имитатора. Она тоже дама пышных форм, и за то, что идеальный мужчина обратил на нее внимание, готова была простить ему абсолютно все. Она поддалась на его чары и попала в эмоциональную зависимость. Знакомое состояние, правда? Когда мы влюбляемся – на нас нисходит розовый туман, и мы ничего в этом мире не видим кроме НЕГО – нашего идеала.

Каждое утро Любашин драгоценный любовник вел себя не просто по-джентльменски, а сказочно красиво. Она не переставала рассказывать о том, что он переполненный счастьем не может утром «оторваться» от нее, чтобы подняться с постели и отправиться на работу. Одеваясь, он всегда склонялся к Любаше, чтобы прошептать на ушко что-то приятное. А Любаша, выслушав эти сладостные речи, спешила на кухню, чтобы приготовить возлюбленному завтрак. Она взяла у всех подруг разнообразные рецепты быстрых и изысканных завтраков, чтобы каждое утро радовать своего идеального мужчину чем-то новеньким.

Мужчина-имитатор звонил Любаше в течение дня по нескольку раз и говорил о том, как сильно соскучился. У нее складывалось впечатление, что кроме нее он весь день до самого вечера больше ни о чем и ни о ком думать не может.

Недолго длилась эта сказка. Как только герой «влюбил» в себя Любашу и понял, что она вся полностью в его власти и он может из нее вить веревки, то стал терять к ней интерес. А Любаша всеми силами и средствами старалась вернуть расположение любимого мужчины-имитатора.

Дальше я хотела рассказать о том, как этот же мужчина-имитатор играл совсем другую роль с одной нашей общей знакомой – Татьяной и она тоже была от своего идеала «без ума». Но вдруг вспомнила, что в классической литературе описан образ этого мужчины и ярко рассказано то, как он преображался рядом с каждой из женщин, до тех пор, пока они не переходили его «внутренние границы» или... не заглядывали в «темную комнату».

Вы, очевидно, догадались, что я хочу привести в качестве примера мужчины-имитатора чеховского Рауля – «Синюю Бороду». Да вы сами прочтите и сделайте выводы.

Эта история больше характеризует Любашу:

«Маленькая брюнетка с длинными кудрявыми волосами и большими, как у жеребенка, глазами...Я был тронут смирением и кротостью, которыми были налиты ее глаза, и умением постоянно молчать—редкий талант, который я ставлю женщине выше всех артистических талантов! ...она всегда всему удивлялась, зато за все время своего существования не сказала ни единого слова лжи, не сделала ни единого фальшивого движения: когда нужно было плакать – она плакала, когда нужно было смеяться – она смеялась, не стесняясь ни местом, ни временем. Была естественна, как глупый молодой барашек. Сила кошачьей любви вошла в поговорку, но держу пари на что хотите, что ни одна кошка не любила так своего кота, как любила меня эта ...женщина. Целые дни... она неотступно ходила за мной и не отрывая глаз глядела мне в лицо, словно на моем лбу были написаны ноты, по которым она дышала, двигалась, говорила...

...Никогда не едал я того, что умели приготовить ее пальчики. Пересоленный суп она ставила на высоту смертного греха, а в пережаренном бифштексе видела деморализацию своих маленьких нравов. Подозрение, что я голоден или недоволен кушаньем было для нее одним из ужаснейших страданий...

Но ничто не повергало ее в такое горе, как мои недуги. Когда я кашлял или делал вид, что у меня расстроен желудок, она бледная, с холодным потом на лбу, ходила из угла в угол и ломала пальцы...Мое самое недолгое отсутствие заставляло ее думать, что я свален конкой, свалился с моста в реку или умер от удара...

Это вечное заглядывание в мои глаза, этот постоянный надзор за моим аппетитом, неуклонное преследование моих насморков... заездили меня. В конце концов я не вынес. <...> Я отравил ее...»

А это больше похоже на любовь Татьяны:

«Говорила она только об умном. Спиритуалисты, позитивисты, материалисты так и слышались с ее языка... Беседуя с ней первый раз, я мигал, чувствуя себя дуралеем. По лицу моему она догадалась, что я глуп, но не стала смотреть на меня свысока, а, напротив, стала учить меня, как перестать быть дуралеем... Умные люди, когда они снисходительны к невеждам, чрезвычайно симпатичны!

Когда мы возвращались из церкви в венчальной карете, она задумчиво глядела в каретное окно и рассказывала мне о свадебных обычаях в Китае. В первую же ночь она сделала открытие, что мой череп напоминает монгольский; тут же кстати научила меня замерять черепа и доказала, что френология как наука никуда не годится. Я слушал, слушал... Дальнейшая наша жизнь состояла из слушанья... Она говорила, а я мигал глазами, боясь показать, что ничего не понимаю...

Через неделю после нашей свадьбы в моей башке сложилось убеждение: умные женщины тяжелы для нашего брата, ужасно тяжелы...