Настольная книга судьи по квалификации преступлений: практическое пособие.

Эмоции не являются элементом психического отношения лица к общественно опасному деянию, а означают психические переживания, которые могут испытываться до, во время или после совершения преступления. Чаще всего они не имеют юридического значения, особенно эмоции, переживаемые после совершения преступления. Но и в тех случаях, когда они имеют значение для оценки психологического содержания преступления, эмоции не являются самостоятельным признаком субъективной стороны преступления. «Эмоции, вызывающие желания, хотения и страсти, являются энергетическим компонентом мотива»[91], то есть могут способствовать возникновению, формированию мотива. Отмечая мотивообразующую роль эмоций, Ю. А. Красиков явно переоценивает их юридическое значение: «В преступном поведении эмоции играют роль мотива (ненависть, страх, жестокость и т. д.); фона, на котором протекают интеллектуальные и волевые процессы…»[92]. В отдельных случаях, учитывая большое мотивообразующее значение эмоций, законодатель придает им значение фактора, смягчающего наказание. Например, обстоятельством, смягчающим наказание, может признаваться сильный испуг (совершение преступления под влиянием угрозы). Но и в этом случае эмоции в большей мере выражают социальную, нежели юридическую характеристику, и относятся скорее к субъекту преступления, чем к его субъективной стороне (характеризуют особенности психического состояния лица, а не его психическое отношение к совершаемому им общественно опасному деянию). С учетом высказанных соображений эмоции следует признать не юридическим признаком субъективной стороны преступления, а социальным признаком, характеризующим личность виновного.

Аффект тоже не является элементом психического отношения к общественно опасному деянию. Он представляет определенное психическое состояние действующего лица[93], вызванное неблагоприятными внешними обстоятельствами, и имеет весьма ограниченное юридическое значение (при убийстве и умышленном причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью). Аффект определяется как «бурный и кратковременный эмоциональный процесс, оказывающий влияние на сознание и деятельность человека и сопровождающийся изменениями в деятельности двигательной, эндокринной, сердечно-сосудистой и других систем организма»[94]. Хотя аффект, снижая возможности человека осознавать фактический характер и, что более важно, социальное значение своих действий и (или) руководить ими, и накладывает определенную окраску на интеллектуальные и волевые процессы, протекающие в психике виновного, но элементом этих процессов, образующих вину, не является. Как писал в свое время известный русский психиатр Я. А. Боткин, «с научной точки зрения преступный аффект, будь он физиологический или патологический, должен составлять условие невменяемости, если доказано, что человек, находившийся в состоянии такого аффекта, не мог руководить своими поступками»[95]. Так же, как патологический аффект исключает вменяемость, то есть признак субъекта преступления, точно так же и физиологический аффект, свидетельствуя о пониженных интеллектуальных и волевых возможностях человека, характеризует субъекта, а не субъективную сторону преступления.