Настольная книга судьи по квалификации преступлений: практическое пособие.

В действующем УК уголовная наказуемость целого ряда деяний, прежде всего в сфере экономической деятельности, связывается с наступлением последствий в виде крупного ущерба. Представляется, что вид умысла в таких преступлениях определяется волевым отношением не к этому признаку, который предназначен всего лишь для отграничения преступления от иных правонарушений (гражданско-правовых, налоговых, бюджетных, административных и т. д.), а к действиям, характеризующим объективную сторону соответствующих преступлений и в концентрированном виде выражающим их общественную опасность. Например, способами незаконного получения кредита либо льготных условий кредитования в соответствии с законом (ч. 1 ст. 176 УК) служит предоставление банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии получателя кредита, иначе говоря, прямой обман. Это означает, что лицо желает совершить данное деяние, то есть действует с прямым умыслом, даже если оно не желало, а лишь сознательно допускало причинение крупного ущерба. Точно так же следует признать совершенным с прямым умыслом использование государственного целевого кредита не по прямому назначению (ч. 2 ст. 176 УК), даже если виновный лишь сознательно допускал причинение последствий в виде крупного ущерба гражданам, организациям или государству.

Еще меньше оснований признавать умысел косвенным, если сознательное допущение устанавливается по отношению к признаку, имеющему квалифицирующее или особо квалифицирующее значение. Например, последствием преступления, предусмотренного частью 1 ст. 165 УК, является любой имущественный ущерб собственнику или иному владельцу имущества, причиненный путем обмана или злоупотребления доверием. Это преступление — корыстное, оно совершается только с прямым умыслом, и для его субъективной оценки не имеет никакого значения волевое отношение к такому квалифицирующему последствию, как причинение крупного ущерба (п. «б» ч. 3 ст. 165 УК).

Видимо, настало время модернизировать (хотя бы на теоретическом уровне) законодательную конструкцию прямого умысла для использования при анализе вины в преступлениях с материальным составом. Суть этой модернизации заключается в следующем: в случаях, когда предусмотренное законом последствие играет роль признака, отграничивающего преступление от иных правонарушений либо дифференцирующего ответственность, умысел должен признаваться прямым, если он был направлен на совершение заведомо незаконных действий (бездействия), характеризующих юридическую сущность преступления и выражающих его общественную опасность, то есть если виновный желал совершить эти действия. Иными словами, безусловным показателем прямого умысла следует признать осознание лицом противоправного характера совершаемого деяния.

Вторым видом умысла, выделяемым в законе по психологическому содержанию, является косвенный умысел. В соответствии с законодательным определением он заключается в том, что лицо, совершающее преступление, осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, не желает, но сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично.

Осознание общественно опасного характера деяния при косвенном умысле, по существу, не отличается от соответствующего признака прямого умысла. Что же касается характера предвидения при косвенном умысле, то по этому вопросу в науке уголовного права высказывались две точки зрения. Одни ученые считали, что лицо, действующее с косвенным умыслом, предвидит возможность либо неизбежность наступления общественно опасных последствий, другие полагали, что сознательное допущение последствий психологически совместимо только с предвидением возможности их наступления. Вторая точка зрения разделялась высшими судебными органами страны, которые предвидение неотвратимости последствий связывали с прямым умыслом, а предвидение их возможности — в основном с косвенным[143].

Психологически невозможно не желать, а лишь сознательно допускать наступление последствий, которые неизбежно причиняются осознанными и волевыми действиями виновного. Если лицо желает совершить определенные действия, понимая, что их неизбежным результатом будет наступление общественно опасных последствий, то желание распространяется не только на сами действия. но и на их последствия, поскольку те и другие составляют единую криминальную ситуацию. Следовательно, интеллектуальный элемент косвенного умысла характеризуется предвидением только возможности, но никак не неизбежности наступления общественно опасных последствий. Именно такое понимание интеллектуального элемента косвенного умысла нашло свое законодательное закрепление в ч. 3 ст. 25 УК[144].