Читаем Настройщик полностью

Даже Эдгар почувствовал, как забурлила кровь в жилах. Тигр был где-то рядом, и он был реально опасен. Эдгар видел тигра лишь однажды, в лондонском зоопарке. Это было тощее печальное животное, облысевшее от болезни, которое вызвало недоумение даже у самых опытных лондонских ветеринаров. Неприятное чувство от сознания необходимости убивать живое существо, которое особенно усилилось после убийства маленькой обезьяны, куда-то испарилось. «Конечно, Далтон прав, мы нужны этим крестьянам», — подумал он. Он посмотрел на женщин, толпившихся за спиной крестьянина, у каждой — ребенок на бедре. Вдруг он почувствовал, как кто-то тянет его за ногу, опустив взгляд, он увидел голого мальчугана, трогающего стремя.

— Привет, — сказал он, и мальчишка посмотрел вверх. Его личико было перепачкано пылью и соплями. — Ты — симпатичный малыш, но ванна тебе бы не помешала.

Фогг услышал слова Эдгара и обернулся.

— Я смотрю, вы уже завели себе приятеля, мистер Дрейк?

— Похоже на то, — ответил Эдгар. — Вот, держи, — он порылся в карманах, достал монетку в одну анну и бросил ее вниз. Мальчишка потянулся за ней, но упустил, и монетка ускакала, упав в маленькую лужицу у дороги. Он бросился на колени и запустил руки в воду в поисках монетки, на его лице появился испуг. Неожиданно пальцы его что-то нащупали, и он вытащил из воды монету и разглядывал ее теперь с видом триумфатора. Потом, поплевав на руку, протер монетку, очищая ее от грязи, и помчался хвастаться друзьям. Не прошло и нескольких секунд, как все они собрались вокруг лошади Эдгара.

— Нет, — сказал Эдгар. — У меня больше нету, — он устремил взгляд вдаль, стараясь игнорировать тянущиеся к нему ручонки.

Крестьянин, разговаривавший с ними, отошел и через несколько минут вернулся с мальчиком постарше, который взобрался на лошадь первого всадника. Они вышли из деревни по тропе, которая шла по краю рисовых полей, с другой стороны к ней подступали непроходимые джунгли. Малышня бросилась в веселую погоню за ними, шлепая по дороге босыми ступнями. Спустившись с небольшого холма, они повернули в сторону от полей и выехали на полузаросшую вырубку, прорезавшую джунгли. На краю леса их встретили двое мужчин. На одном из них, обнаженном по пояс, было некое подобие английского шлема, которым его обладатель, по-видимому, гордился, в руке он держал ржавую винтовку.

— Солдат, — пошутил Уизерспун. — Надеюсь, он не отобрал это оружие у того, кого застрелил.

Эдгар нахмурился. Фогг хихикнул.

— Я бы не стал об этом беспокоиться. Бракованное оружие с наших фабрик в Калькутте какими-то странными путями попадает в такие места, где даже военный поостерегся бы показываться.

Далтон ехал рядом с проводником.

— Они видели тигра? — спросил Фогг.

— Сегодня нет, но последний раз его видели именно здесь. Пора зарядить винтовки, и вам, Дрейк, тоже.

— О, право же, я не думаю...

— Нам нужна вся сила нашего оружия на случай, если зверь бросится на нас. Послушайте, куда подевалась вся эта ребятня?

— Не знаю. Я видел, как они погнались за какой-то птицей в лесу.

— Ладно. Давайте больше не изображать из себя Санта-Клауса. Эскорт вопящих детишек — это не то, что нам нужно сейчас.

— Простите меня, я не думал...

Неожиданно Уизерспун поднял руку.

— Ш-ш-ш!

Далтон и Эдгар поглядели на него.

— Что там?

— Пока не знаю. Что-то в кустах на том конце просеки.

— Вперед, только осторожно, — скомандовал Далтон и тронул коня. Охотники медленно потянулись следом.

— Вон там, я вижу! — на этот раз это был их проводник. Он стоял с поднятой рукой и указывал на густые кусты. Лошади остановились. Теперь они были меньше чем в двадцати ярдах от конца вырубки.

Эдгар чувствовал, как стучит его сердце, когда он смотрел в ту сторону, куда показывал проводник. Все было спокойно, всякое движение стихло. Эдгар схватился за винтовку, ощутив, как напрягся палец на курке. Рядом с ним Уизерспун поднял свое оружие.

Они ждали. По кустам прошло какое-то волнение.

— Черт побери, я ничего не вижу. Там может быть все что угодно.

— Не стреляйте, пока не увидите точно, что это тигр. Вы уже испытали себя, убив эту обезьянку. С тигром у нас только один шанс, и мы должны будем стрелять все вместе.

— Он там, капитан.

— Не спешите.

— Черт возьми, ружья к бою! Он снова движется, — Уизерспун вскинул винтовку и смотрел в прицел. В кустах что-то шевелилось, как будто кто-то крался сквозь них, они дрожали все сильнее. — Он приближается. Готовьтесь.

— Да, верно, пора приготовиться. Мистер Дрейк, вы тоже. У нас будет только один выстрел. Фогг?

— Я готов. Капитан, вы дадите команду.

Эдгар почувствовал, как тело покрывается холодным потом. Руки у него дрожали. Он с трудом приложил приклад к плечу.

Над ними пролетел ястреб, взирающий сверху на отряд из восьми человек и пяти лошадей в сухой траве вырубки, которая с противоположной стороны упиралась в частые джунгли, тянущиеся вдаль по холмистой местности. По рисовому полю к охотникам приближалась группа женщин, они все больше ускоряли шаг и в конце концов побежали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза