Настройщик

Нок Лек разбудил их рано. Не разговаривая, они упаковали тонкие матрасы и москитные сетки. Кхин Мио вышла и вернулась с лицом, на которое было наброшено танакха. Они нагрузили пони и снова выехали на дорогу. Было еще темно. Пока они ехали, Эдгар чувствовал, как ему сковало ноги, руки, живот. Он морщился, но не жаловался. Кхин Мио и юноша двигались с грацией и легкостью. «Да, я уже не молод», — пошутил он над собой.

Вместо того чтобы двигаться дальше на юг, они повернули на другую маленькую дорогу, ведущую на восток, к светлеющему небу. Дорога была узкой, и пони иногда приходилось замедлять ход. Эдгар удивлялся, как Кхин Мио умудряется сохранять равновесие, не говоря уже о том, чтобы еще и держать зонтик. Его также поразила одна деталь. Когда они наконец остановились, он в изнеможении свалился с седла, весь покрытый пылью. У нее же в волосах оставался тот же цветок, который она сорвала утром с куста. Он сказал ей об этом, и она рассмеялась:

— Вы тоже хотите скакать с цветком в волосах, мистер Дрейк?

Вот уже второй день они были в пути. К вечеру они достигли того места, где начиналась полоса невысоких сухих холмов, покрытых низкорослыми кустами и россыпями гальки. Пони замедлили темп и начали взбираться по узкой тропе. Путники, пройдя мимо полуразрушенной пагоды с сохранившимися на стенах следами белил, остановились. Кхин Мио и Нок Лек, ничего не говоря, спешились, Эдгар последовал их примеру. Оставив обувь у входа, они прошли под невысоким портиком в темное и пахнущее плесенью помещение. На приподнятой платформе восседала позолоченная фигура Будды, окруженная свечами и цветами. Глаза его были темными и печальными, он сидел со скрещенными ногами и сложенными на коленях руками. Вокруг не было следов присутствия других людей. Нок Лек достал из своего мешка небольшой венок из цветов и, положив его на алтарь, преклонил колени. Кхин Мио сделала то же самое, и оба низко поклонились, коснувшись лбами прохладных плит пола. Эдгар смотрел на Кхин Мио, она высоко подобрала волосы, обнажив шею. Поймав себя на том, что слишком откровенно наблюдает за этой женщиной, он поспешно изобразил поклон.

Когда все вышли на свежий воздух, он спросил:

— Кто следит за этим местом?

— Это часть более крупного храмового комплекса, — ответила Кхин Мио. — Монахи приходят сюда, чтобы ухаживать за Буддой.

— Но я никого не видел, — сказал Эдгар.

— Не волнуйтесь, мистер Дрейк, — сказала она. — Они здесь.

Это место казалось таким пустынным, оно вызывало волнение, и Эдгару хотелось спросить у нее, о чем она говорила, о чем молилась, зачем вообще она остановилась здесь, а не в любой из многочисленных других пагод. Но Кхин Мио снова заговорила о чем-то с Нок Леком.

Путники снова сели на пони и отправились дальше. На вершине холма они остановились, чтобы посмотреть на простирающуюся равнину, которую они оставили позади. Хотя они поднялись невысоко, плоская местность, лежащая теперь внизу, открывала им весь пройденный путь, позволяла увидеть пустынную страну с просторными полями и извивающимися лентами рек и ручьев. Вдоль рек и дорог лепились маленькие домишки такого же бурого цвета, как и земля. Вдалеке можно было различить смутные очертания Мандалая, а еще дальше за ним открывались просторы Иравади, которая текла в своих берегах, подобно продвигающейся змее.

Дорога спускалась с другой стороны холма. Они подъехали к нескольким хижинам у подножия более высокой горы. Там они остановились, и Нок Лек спешился.

— Я куплю здесь еды. Может быть, теперь мы долго не встретим людей.

Юноша скрылся в одном их домов. Эдгар оставался ждать в седле.

По дороге бродили несколько цыплят, копаясь в пыли. Мужчина, растянувшийся в тени дерева на деревянном настиле, прокричал что-то, обращаясь к Кхин Мио, и она ответила ему.

— Что он сказал? — спросил Эдгар.

— Он спрашивает, куда мы едем.

— А что вы ответили?

— Я сказала, что мы едем на юг, в Мейктилу, но выбрали этот путь, чтобы полюбоваться окрестностями.

— Почему вы сказали неправду?

— Чем меньше людей будут знать, что мы направляемся в горы, тем лучше. Здесь мало кто живет. Обычно мы путешествуем с охраной. Но из-за сложившихся обстоятельств, наша поездка в некотором роде... частная, не имеет официального статуса, и если кто-нибудь захочет напасть на нас, помочь будет некому.

— Вы волнуетесь?

— Волнуюсь? Нет. А вы?

— Я? Немного. На корабле, когда я плыл из Проме, было несколько арестованных дакоитов. У них довольно зверский вид.

Кхин Мио секунду разглядывала его, словно раздумывая, что сказать.

— Мы вне опасности. Нок Лек — очень хороший боец.

— Не знаю, насколько это может меня успокоить. Он же почти ребенок. А я слышал, что они бродят бандами человек по двадцать.

— Вы не должны думать об этом. Я много раз ездила по этой дороге.

Нок Лек вернулся с корзиной и привязал ее к седлу Эдгара. Он попрощался с человеком под деревом и, свистнув, пустил пони вперед. Эдгар тронулся следом, подняв руку в прощальном жесте. Но человек ничего не ответил проезжающему мимо англичанину.

От корзины пахло пряным ароматом ферментированного чая и специй.