Наступает ударная

— Боевые друзья,' — сказал он. — Нашему батальону выпало счастье штурмовать рейхстаг и водрузить над ним Знамя Победы. Бойцы, сержанты и офицеры батальона сражались как подлинные советские богатыри. Имена героев штурма Гусева, Сьянова, Щербины и многих других навеки войдут в историю Великой Отечественной войны. Их подвиги вечно будет славить народ…[10]

Тепло, проникновенно звучали слова сержанта Егорова, который высказал мысли и чувства, близкие и понятные всем воинам:

— …Намою долю выпала почетная боевая задача — водрузить Знамя Победы над рейхстагом. Ни пули, ни фаусты, ни огонь вражеской артиллерии не смогли остановить меня. С младшим сержантом Кантария мы преодолели все, донесли это Знамя и водрузили его. В день окончания войны я с гордостью говорю об этом потому, что я честно сделал все, что мог, для своего народа и Родины[11].

Внимательно слушали собравшиеся младшего сержанта Кантария:

— Сегодня, в день всенародного торжества, мне хочется вспомнить тот путь, который я прошел за время войны, — сказал он. — Двадцать второе июня сорок первого года меня застало на западной границе. Сейчас я в Берлине. Мне посчастливилось водрузить Знамя Победы над рейхстагом. Я горжусь своим подвигом, и я заявляю, что и впредь не пожалею своей жизни во славу нашей любимой Родины»[12].

Во второй половине дня я возвращался из 146–й стрелковой дивизии. Когда проезжал мимо штаба инженерных войск армии, кто‑то окликнул меня по имени. Я велел старшине Ходько остановить машину. Ко мне бежал сержант. В первую минуту я не поверил своим глазам — это был мой младший брат Виктор, с которым мы не виделись более пяти лет.

Вслед за братом подошел невысокий подтянутых! полковник с золотой звездочкой на кителе — мой давний товарищ Иван Порфирьевич Корявко. Он командовал инженерной бригадой на 1–м Украинском фронте и с группой своих офицеров приехал посмотреть Берлин. А Виктор служил в его бригаде разведчиком. Через начальника инженерных войск нашей армии Михаила Ивановича Марьина им не составило большого труда разыскать меня.

Отправились прямо ко мне в отдел. Я сказал Мите Ходько, чтобы готовили хороший ужин, а сам позвонил начальнику автомобильного отдела армии и попросил найти и доставить ко мне второго брата — Владимира. Через два часа он был с нами.

С болью в сердце первым делом вспомнили мать, отца и сестру, погибших от рук фашистов… Потом мы вышли на улицу, чтобы сфотографироваться на память о победе. Стали плечом к плечу — три брата. Вокруг было тихо. Сквозь запах гари и дыма отчетливо пробивался запах цветов: в поверженный Берлин пришла весна. Бело–розовой кипенью покрылись черешни, вишни, сливы. Чистым свадебным нарядом одевались яблони. Но самым приметным цветом был в Берлине в тот день красный. Наши советские флаги алели повсюду. Они реяли даже в небе: над городом проносились самолеты эскадрильи связи 3–й ударной армии, к крыльям которых были прикреплены красные стяги.

Счастливыми глазами глядел я на братьев. Сердце ликовало в груди. Да и как было не гордиться! Нам, трем братьям Семеновым, выпало счастье оказаться в числе участников великих событий. В разных местах: под Москвой, возле Ленинграда и в Крыму — начались наши фронтовые дороги. А закончили мы боевой путь в столице Германии!

СЛОВО О БОЕВЫХ ДРУЗЬЯХ

Много лет прошло с той поры, как отгремели последние военные залпы, много свершилось важных событий. Большие изменения произошли и в моей жизни. Окончил Академию Генерального штаба, служил на западе, на Дальнем Востоке, в Прибалтике. Потом меня снова направили в ту же академию, но уже не слушателем, а заместителем начальника по научной работе.

Каждое утро в любую погоду я выхожу из дому и направляюсь к Москва–реке. Полчаса туда, полчаса обратно. Для меня такие прогулки не только физическая, но и своего рода духовная зарядка. Я люблю Ленинские горы, как любит их, наверное, каждый русский человек, даже не бывавший в столице. Но мне эти места особенно близки. Вот здесь, где высится теперь прекрасное здание университета, оборудовали мы когда‑то батальонный район обороны. Отсюда сделал я первый шаг по фронтовой дороге, которая привела к стенам рейхстага.

Хорошо постоять на краю крутогорья, по склонам которого растут старые березы, липы и тополя, полюбоваться просторной и величественной панорамой столицы. Здесь особенно часто вспоминаются боевые друзья: они словно бы тоже приходят на Ленинские горы вместе со мной.

Фронтовое товарищество незабвенно. Почтальон часто приносит мне письма от бывших сослуживцев, со многими мне доводилось встречаться. Но, увы, годы делают свое дело: ряды ветеранов 3–й ударной армии неумолимо редеют. Нет в живых бесстрашного генерала Симоняка. После войны он снова командовал соединением, прославившимся в боях под Ленинградом. Однако здоровье Николая Павловича быстро ухудшалось, он вынужден был уйти в отставку и скончался в 1956 году в городе, у стен которого воевал в тяжкие дни блокады.