Наступление

Полковник Рашид, он же майор ВВС США Майк Линден из 311-го истребительного эскадрона базирующегося на базе ВВС США Лук в Аризоне неторопливо застегнул ремни, привязавшие его к креслу инструкторского F16B, на котором он учил летать пакистанских «соколов». Самолет был двухместным, второй из самолетов этой серии, выполненный в двухместной модификации, изготовлен он был еще в 1978 году и уже прошел капитальный ремонт. Он был менее поворотлив, чем одноместный самолет, к тому же он сегодня загрузился по максимуму — шесть Сайдвиндеров и контейнер GPU-5/A с 30-миллиметровой пушкой под брюхом. Дополнительный бак решил не брать, смысла нет, да и вешать некуда. Происходящее напоминало ему Израиль, войну 1982 года — когда самолеты взлетали и через пять — десять минут уже были над целями. Ему надо посмотреть самому, что происходит и вселить в этих долбанных бородатых птенцов уверенность в самих себе и в собственных машинах.

Полковник Рашид преподавал здесь больше года — и ему не нравилось то, что он видел. Совсем не израильтяне, которых он переучивал на F16 с Фантомов. Израильтяне были простыми, грубоватыми, молодыми парнями, в них был какой-то вызов — но был и стержень, позволяющий не согнуть и не сломаться, получив удар. В их армии служили женщины — и поэтому пилоты весело проводили время на базах, в ожидании команды на вылет. Но когда команда поступала — они вылетали и делали свое дело, иногда уходя на смерть — но уходили они с каким-то несгибаемым упорством, они если бились лбом в стену — то до тех пор, пока не треснет, либо стена либо лоб. Их можно было бить и бить сильно — но убить не получилось бы ни у кого. А вот эти…

Эти тоже были несгибаемыми, фанатичными, жесткими — но они ломались. Когда началась война — они прямо на летном поле зарезали барана, махали какими-то саблями и кричали «Аллах Акбар!» А в последнем полете, один из вернувшихся впал в истерику прямо на летном поле, он бил о бетон и плакал, и было понятно — не летун. А когда расшифровали данные объективного контроля — оказалось, что половина летчиков бросила свои бомбы куда попало, задолго до цели — один даже разбомбил свою транспортную колонну. Ну, и что вот с такими делать?!

Быстро, на память, прочитав Библию, полковник запустил двигатель и начал выруливать на взлетную, повинуясь командам идущего перед ним техника с флажками.

Хорошо, что русские не догадались пустить сюда несколько тяжелых бомберов и врезать по аэродрому. Здесь открыто штабеля бомб выложили, даже брезентом не прикрыли. Одна бомба сюда, одна ракета — и Армагеддон будет.

— Контроль, я Тигр — ведущий, вышел на исходную. Двигатель запущен, закрылки на исходной, прошу взлет.

— Тигр ведущий, я Контроль, ветер в левый борт три пять метров секунду, после взлета сбор в северном секторе он свободен. Взлет разрешаю.

Полковник включил форсаж, двинул секторы тяги до упора — и двигатель Pratt&Whitney выбросил машину в воздух…

* * *

В этот же момент, с забитого техникой, целой и разбитой аэродрома Баграм — взлетал пара Ми-24, ведущим в которой был подполковник Михаил Андреевич Потапов. Мастер.

За ушедший-таки в Пакистан вертолет, по которому он без разрешения открыл огонь — Потапова конечно не похвалили. Но и не наказали… мутная история была. Просто сказали — летай. И все. В конце концов, в списках личного состава действующих летных частей его не было, вылет зафиксировали как технический, облет капитально отремонтированного вертолета. Он и сам не знал толком, что за козел уходил в Пакистан — его вызвали в Ростовское УКГБ и настоятельно посоветовали обо всем забыть.