Наступление бури

— Боже мой! — воскликнула она, воззрившись на меня в неподдельном ужасе. — Ты, конечно, говорила мне, что дело плохо, но, черт возьми, это семь с половиной баллов по шкале безвкусицы. А что у нее с волосами!

— Черис, — промолвила я, — понимаю, что тебе это трудно, но у Сары сейчас сложный период. Будь снисходительна.

— А то я не снисходительна? На самом деле это куда хуже, чем на семь с половиной.

— Джо, — подала голос Сара, — если я ее правильно поняла, у тебя есть дружок?

Сара, ясное дело, хотела замять неприятный разговор о ее внешности и перевести его на другую тему.

— Это не просто дружок, — заявила Черис. — Дружки — это, знаешь, вроде кукольного Кена, приятеля Барби. Они безопасны. А этот ее парень такой, что поблизости от него надо непременно держать огнетушитель: заливать впечатлительных женщин, которые так и будут воспламеняться от одного его вида.

Я вытаращилась на Черис в удивлении. Для нее это было прямо-таки поэтично.

Сара воззрилась на меня исподлобья.

— Ты мне о нем ничего не рассказывала.

Чего мне совсем не хотелось, так развивать эту тему. Разговор о Дэвиде, особливо со столь нормальной, приземленной особой, как Сара, был бы странным и нелегким, хотя, с другой стороны, вряд ли мне удалось бы вводить ее в заблуждение слишком долго. Попытка сохранить его существование в тайне вылилась бы в итоге в низкопробную комедию и фарс. Но все это угрожало основательно скомкать мою любовную жизнь.

— Ему пришлось отвалить, — заявила я, сказав при этом чистую правду. — Мы увидимся с ним позже.

— Мне следовало бы знать, что у тебя есть парень, — проворчала Сара с горечью в голосе. — И о чем я только думала? Когда, интересно, у тебя его не было?

— Она у нас еще та штучка, верно? — хмыкнула Черис. Сара кивнула в знак согласия.

— Эй, — вмешалась я. — Полегче!

— Да ладно тебе, Джо, — парировала Черис. — С твоим либидо все ясно. Я видела, как ты присматривалась к парням за работой. Включая и этого Курта, ведущего.

— Ну это ты брось, в жизни бы не стала. Этот малый сделан из пластика.

— Чтоб ты знала, пластиковые мужчины — самые лучшие. У них куча преимуществ. Они работают на батарейках, снабжены выключателями, и у них нет надоедливой родни.

Иногда Черис меня по-настоящему беспокоила.

— Эй, пожалуйста, скажи, что у тебя ничего не было… ну, с Куртом…

— Пожалуйста. У меня, знаешь ли, свои стандарты. Он, может, и ведущий, но всего лишь утренний ведущий. Едва ли заслуживает внимания.

— Эй, а твой парень, он кто? — осведомилась Сара. Вместо ответа я подтолкнула ее к тачке.

Черис, оторвавшись от нас, подошла к своему кабриолету и нажала выключатель. Парусиновый верх, подвывая, установился на место.

— Марвин сказал, надо ждать дождя, — пояснила она.

— Много он знает, этот… — Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего… — Этот Марвин. Вся его метеорология — это шаманский танец дождя.

Черис подняла глаза на ясное, безоблачное небо, пожала плечами и поправила на носу темные очки.

— Ну, не знаю, тебе легко говорить, ты, если что, не промокнешь. И вообще, можно подумать, ты не знаешь, какой у него процент.

Да уж, еще бы мне не знать: они постоянно использовали это в рекламе. По той простой причине, что у Дивного Марвина действительно имелся самый высокий в нашей округе процент верных предсказаний. Хотя ничем, кроме слепой удачи, этого было не объяснить. Пару дней назад я попросила его показать мне, как делаются расчеты для прогноза. Он с превеликим удовольствием принялся демонстрировать карты, графики, модели Национальной Службы Погоды, данные радаров и все прочее, что в итоге… привело к совершенно неверным выводам.

Так-то оно так, но это не меняло того факта, что его прогнозы сбывались с точностью в 91 процент, и с этим было не поспорить. Мне оставалось лишь надеяться, что, по крайней мере, сегодня он попадет пальцем в небо и это станет началом конца мифа о метеорологическом всеведении Марвина.

Мы забрались в «Випер» и покатили в мечту шопоголика, известную под незатейливым названием «Галерея»: место, где располагались полторы сотни торговых точек всех фирм, от «Сак» до «Нейман Маркус». То, что я жила рядом с этим торговым центром, являлось для меня и радостью, и горем одновременно: представьте себе диабетика-сладкоежку, которому выпало жить дверь в дверь с фабрикой по производству шоколадной глазури. Мы ехали, сопровождаемые завистливыми взглядами тинейджеров в поблескивающих машинах с низкой посадкой, потасканных «Яппи» на «Вольво» и замужних теток из среднего класса на здоровенных внедорожниках. Моя «Мона» — сексуальная тачка. Нет, я по-прежнему тоскую по любимому утраченному «Мустангу», но должна признать, что исходящая от «випера» пульсация энергии обладает особой притягательностью.

Даже когда этой замечательной машине приходится в столь ясный безоблачный день перемещаться по пригородной дороге рывками, от одного красного светофора до другого.

Мы проехали таким манером всего три квартала, когда Сара неожиданно сказала:

— А ты знаешь, что за тобой «хвост»?