Наступление ч. 4(СИ)

Генеральный секретарь ЦК НДПА раздосадовано покачал головой

— Какой же ты все-таки дурак, Ахмадзай. Разве ты не помнишь, как родители говорили, что ты должен во всем слушаться меня. Если ты скажешь, что это ты убил Лаека — кто же поверит в то, что ты сделал это не по моему приказу?

Генерал опустил голову. На ковер капала кровь

— Прости…

Генсек махнул рукой

— Какая уже разница…

— Но что-то же можно сделать.

— Нет! Ничего не делай. Больше ничего не делай Ахмадзай до тех пор, пока я тебе не скажу. Ты уже наделал — и теперь мы хороним рафика Лаека, а в городе неспокойно, потому что все думают, что сделал это я. Больше ничего не делай. Теперь — делать буду я…

Пакистан, Исламабад

Январь 1988 года

Штаб-квартира ИСИ

Тайна на Востоке — понятие растяжимое…

Тайны есть для чужих, для своих тайн нету, достаточно лишь покрутиться на базаре или зайти в чайхану — и ты узнаешь все, что ты хочешь знать. Об Абдуле, у которого сдох ишак. О Хафизулле, которому изменяет супруга. О губернаторе, который требует непомерно большую долю в любой торговле. О пакистанцах, которые намереваются делать в стране революцию…

Нужно только быть своим.

К восемьдесят восьмому году, к началу восемьдесят восьмого года — ситуация с Афганистаном окончательно начала напоминать гордиев узел. Американцы имели от шурави твердые заверения в том, что шурави уйдут из Афганистана между восемьдесят восьмым и девяностым годом — но вместо этого русские не только не ушли, но начали кампанию террора, как в Кабуле, так и в Пешаваре. Лидер Пешаварской семерки Раббани погиб, расстрелянный автоматчиками — террористами на улице — грозное предупреждение для всех. В Кабуле появились люди, шурави, которых местные звали «сыновья Шайтана» — они действовали самостоятельно, мелкими группами, никому не докладывая, получали разведывательную информацию и тут же ее реализовывали, примерно так же, как действовал СМЕРШ в годы Великой Отечественной. Человек в маске и с пистолетом Стечкина в руках стал кошмаром городского исламского подполья, которое до этого столь обнаглело, что листовки с призывами отмечаться в исламских комитетах и воевать против шурави, находили в туалете Арка! Все это стало ответом на взрыв у советского посольства… но моджахеды, и те кто заказал этот взрыв, пакистанские разведчики — не ожидали от Советского союза, ставшего в последние десять пятнадцать лет столь предсказуемым и благоразумным.

О том, что Наджибулла готовит переворот, пакистанская разведка конечно знала. Им не удалось отследить контакты посланника президента Афганистана с высокопоставленными американскими разведчиками — но об их наличии и обсуждаемых темах они знали. Откуда? Да Сулейман Лаек и сказал. А до этого — сказал один из генералов, которым верил президент Наджибулла и которые думали о будущем. О своем — будущем.

Но вот то, что произошло потом — для пакистанцев стало полной неожиданностью.

Сильнейший взрыв, настолько сильный, что погибло двадцать три человека и было полностью разрушено крепкое, с хорошим дувалом, казавшееся неуязвимым здание — потряс пакистанскую разведку, генерал Ахтар, лично ездивший в Пешавар и пробывший там несколько дней, чтобы максимально полно и четко выявить и лично понять все делали произошедшего в Кабуле — был просто ошарашен. Этого не должно было случиться. Лаек был ключевым звеном цепи, у него был выход на моджахедов, причем на самую их верхушку — и одновременно, у него был выход на самые верха легальной кабульской власти, в том числе на Президента, и на всех членов Политбюро ЦК. Ни один другой человек, ни в Афганистане, ни в его окрестностях не имел подобных возможностей — следовательно, Лаек должен был оставаться в живых, по крайней мере, до конца игры, и это должны были гарантировать обе играющие стороны.

Однако — его убили, и это много чего нехорошего могло означать.

Президент приехал в штаб-квартиру ИСИ с самого утра, еще когда правоверные отдавали положенное Аллаху, стоя на первом намазе. Президент знал, что в ИСИ — не до намазов, все на месте и в первую очередь глава ИСИ, который прилетел из Пешавара.

Генерал Ахтар был в своем кабинете. Глаза были красными как у кролика, последние несколько дней ему приходилось спать урывками. Увидев президента, он встал.

— Господин генерал!

Президенту нравилось, чтобы его называли именно так. Больше всего в жизни он боялся, что в один прекрасный день армия не признает его своим. Это будет началом конца.

— Не нужно — сказал президент, присаживаясь — что произошло в Кабуле?

Генерал Ахтар потер рукой небритый подбородок

— Информации мало, господи генерал.

— Давайте, какая есть…

— Хорошо. Прежде всего, Сулейман Лаек действительно погиб, и погиб он в результате террористического акта. Террористический акт произошел во время встречи его с людьми, представляющими мою службу на конспиративном объекте. Объект разрушен, и все мои люди так же погибли.

Президент нетерпеливо махнул рукой — как военачальник, он спокойно относился к потерям, и даже к большим потерям.