Наступление на Сохо

Болан еще вчера, во время блуждания по лабиринту камер, заметил это средневековое устройство, и ему не пришлось ломать себе голову о его назначении. Жертва должна сложиться почти пополам, причем ее голова оказывается чуть ли не между ног. Физическая усталость либо головокружение могут вызвать смерть от удушья, если тело наказуемого слишком осунется на бок. Упасть — означает сломать себе шею. Болан понял все это накануне, едва лишь бросил взгляд на дьявольское сооружение, чудовищные возможности которого проявились сейчас во всей полноте: жертву перегнули назад, добавив при этом к варварскому инструменту пыток дополнительный аксессуар. Узкие козлы, напоминающие гимнастического коня, утыканного стальными шипами, находились под выгнутой спиной жертвы. Если этот номер был трюком, то его исполнитель — талантливым пластическим акробатом.

Но человек, подвергнутый пытке, не имел ничего общего с акробатикой, и, разглядывая его внимательно, Болан почувствовал, как по спине у него побежали ледяные мурашки, а язык прилип к гортани. Актером тут и не пахло. Человек в колодках отличался преклонным возрастом и никоим образом не мог симулировать свое бедственное положение. Угол съемки с учетом освещения камеры оказался неудачным, и Болан видел только затылок жертвы, но он уже понял, куда делся Эдвин Чарльз.

Неконтролируемый, глухой рык большого хищного зверя вырвался из горла Болана. Он пулей выскочил из подвала и одним махом взлетел на первый этаж, не отдавая отчета своим действиям. Мак ворвался в маленький «предбанник», а из него в большой зал-гарем и пронесся мимо совокупляющейся, колышущейся и стонущей массы голых тел. Его черный силуэт с автоматом на шее остался почти незамеченным в толпе гостей и «служащих» музея, увлеченных оргией. Собственно говоря, его появление в этом месте выглядело столь же несообразным и нелепым, как и присутствие здесь всех остальных, поэтому никто не обратил на Мака внимания. Попытку остановить его предприняли лишь стражи дверей.

Две амазонки, затянутые в кожу, стояли у выхода, скрестив на груди руки и сжимая устрашающего вида бичи. На их хорошеньких мордашках, ярко раскрашенных гримом, отразилось неописуемое удивление при виде высокого человека в черном комбинезоне, увешанного оружием с головы до ног. В последний момент одна из девушек машинально подняла руку и взмахнула хлыстом, ловко обвивая его вокруг тела Болана, другая загородила ему дорогу. Хлыст был сделан из нейлона и не причинил ему никакого вреда. Зато амазонка, ставшая у него на пути, отличалась завидным ростом и силой.

— Старик в опасности! — рявкнул Болан, как куклу отбрасывая ее в сторону.

Освободив проход, он распахнул двери и бросился к лестнице, сопровождаемый одной из девушек.

Мак весьма смутно представлял себе, куда идти, но, увидев на полу в коридоре скорчившуюся девушку в костюме амазонки, понял, что он на верном пути.

— Помогите ей, — приказал Болан своей спутнице.

Он переступил через бесчувственное тело и ворвался в камеру. Действительность оказалась куда хуже того, что бесстрастно зафиксировала камера. Отвратительный сладковатый запах крови смешивался с запахом паленого мяса и отравлял и без того спертый воздух камеры. Смерть избавила человека, находившегося здесь, от лишних страданий. Болан понял это, как только вошел в глухую каморку, ставшую настоящим застенком. Старому солдату не удалось уйти из жизни спокойно, встретив смерть в своей постели. Конец Эдвина Чарльза был страшным и мучительным.

Конструкция козлов состояла из ножек, высоту которых можно было регулировать, и металлической поперечины с коническими шипами. Металл был еще горячим, а в углу на полу стояла паяльная лампа. Болан понял, что преступники раскалили металл добела, затем сунули козлы старику под спину и выгнули его, насколько позволял позвоночник. Чарльз не выдержал и осел на раскаленные козлы. Болану показалось, что позвоночник и некоторые другие кости у старика сломаны. Раскаленный металл прижигал кровеносные сосуды, разрываемые по мере продвижения поперечины козел сквозь плоть, поэтому снаружи крови почти не было, но внутреннее кровотечение нашло выход через рот, нос и другие отверстия. Это было ужасное зрелище, и Болан легко понимал девушку, потерявшую сознание при виде такого кошмара.

— Разве может так поступить нормальный человек? — пробормотал он, осматривая место происшествия.

Болан не мог отвести глаз от старого солдата и чувствовал, как внутри его закипает черная волна слепой, всесокрушающей ненависти к убийцам. Что там говорил Чарльз насчет музея? Более глубокий смысл… символ нашей эпохи…

— Да-а, — протянул Болан и вышел в коридор.

Обе девушки стояли, поддерживая друг друга, у входа в соседнюю камеру.

— Он мертв? — спросила та, что сопровождала Болана.

— Да, — ответил Мак. — Ваш бардак начался во сколько?

— В одиннадцать вечера, — мрачно ответила амазонка.

Болан бросил взгляд на часы. Было немногим больше полуночи, Мак качнул головой.

— Не знаю, сколько времени старик находился в этой комнате, но смерть наступила около половины двенадцатого.