Наступление на Сохо

Раны Болана оказались, к счастью, царапинами и уже перестали кровоточить. Картечины лишь слегка задели его, но все равно Маку было больно, к он начал терять терпение.

Машина остановилась перед амфитеатром.

— Дай мне ключи и выходи из машины, — приказал Болан.

Джилиамо молча повиновался, и с беспокойством посмотрел на Болана, который вышел с другой стороны.

— Вниз, — коротко приказал он, ткнув стволом «узи» в темноту.

— Куда?

— На сцену.

Джилиамо уставился на него, потом отвернулся и в сопровождении Болана пошел к сцене. Поднявшись на подмостки, он обернулся к Болану.

— Скажите, зачем мы сюда пришли?

— Ты же любишь ломать комедию, Данно, — тихо, почти нежно ответил Болан. — Я подумал, что для этой цели сцена подойдет тебе больше всего.

Пленник замер, словно обратился в соляной столб. Когда он, наконец, заговорил, в его голосе послышалась глухая злоба и раздражение.

— Если ты сразу понял, кто я, почему не остановил?

— Стань в центре сцены, — приказал Болан.

— Пошел ты к чертовой матери, сукин сын, — процедил Джилиамо. — Если ты хочешь убить меня, то можешь сделать это прямо здесь.

Не вступая в бесплодные споры, Болан заехал ему в челюсть прикладом «узи». Джилиамо покачнулся, схватился за щеку и молча пошел туда, куда указал Болан.

— На колени!

Джилиамо с ненавистью посмотрел на Мака, но повиновался.

— Ну, где тебе наделать дырок? — спросил Болан, поднимая автомат.

— Н-н-нигде, — заикаясь, ответил Джилиамо. — Я н-не хочу умирать, Болан.

— Вот уже целых десять минут ты несешь всякую чушь, Данно. У тебя еще есть время подумать, стоит ли продолжать…

— Но ты же знаешь, я не могу говорить. Если я заговорю и ты сохранишь мне жизнь, меня все равно убьют, только чуть позже. Уж лучше кончать с этим сейчас.

— А кто узнает, что ты говорил, Данно? Кто доложит об этом твоей своре?

«Капореджиме» задумался. Наконец, после продолжительной паузы, он поднял голову и чуть слышно спросил:

— Что тебя интересует?

— Кто замучил до смерти старика?

— Ты у меня уже спрашивал об этом! Но я никак не возьму в толк, о ком ты говоришь.

— О старике из музея, Данно. Кто связал его, как свиное жаркое, и сунул под спину жаровню?

— Черт! Я не знаю, о чем ты говоришь, Болан! Клянусь, я говорю правду!

— Значит, ты утверждаешь, что никто из твоих ребят не замешан в этом гнусном деле?

— Да, но я по-прежнему не знаю, о ком идет речь.

— Ты был в музее, а?

— Да, конечно. Я находился там около минуты. Со мной были Ник, Сал и еще один парень, имени я не помню. Но никакого старика мы не видели.

— Кто такой Ник?

— Ник Триггер. Он известен под именем Ника Анданте. Возможно, ты слышал о нем, в свое время он работал на Дона Манцакати.

Болан мог поздравить себя: интервью шло, как по маслу, и Джилиамо начал успокаиваться.

— Хорошо. Что делает Ник Триггер в Лондоне?

— Это наш посол. Он представляет здесь Организацию.

— А кого он представлял сегодня вечером в музее?

— Видишь ли, Ник является моим доверенным лицом. Я прибыл сюда на той неделе, когда ты был еще во Франции. Послушай, Болан, я против тебя ничего не имею. Но когда совет капо говорит: «Иди!» — маленькому человеку Джилиамо остается только подчиниться. Думаю, ты понимаешь меня.

— Я тебя понимаю, Данно. Но этот Ник Триггер, как он пронюхал о музее?

Пленнику предстояло принять важное решение, от которого, возможно, зависела его жизнь. Его лицо исказила гримаса нерешительности.

— Ты ставишь меня в дурацкое положение.

Болан пожал плечами.

— Все остается между нами, Данно. Но решай быстрее, я не собираюсь торчать здесь всю ночь.

— А кто даст гарантию, что ты все равно не прикончишь меня?

Болан снова пожал плечами.

— Это риск, на который ты должен пойти, Данно. Но я еще никогда не убивал друзей, даже временных.

Джилиамо судорожно вздохнул.

— Ладно, что ты хочешь знать?

— Какая связь существует между Ником Триггером и музеем?

— Как я тебе уже говорил, он представляет Организацию в Англии, и ему удалось каким-то образом поймать на крючок тех типов, которые руководят этим борделем. Как это получилось, я не знаю. Мне показалось, что это банда педиков, и, полагаю, Ник подцепил их именно на этом.

— Допустим, но откуда он узнал, что там можно найти меня?

— Клянусь, этого я не знаю, Болан. Ник не из болтливых… Думаю, что ты его зажарил в машине. Вчера вечером он позвонил мне и сказал, что тебя нужно встречать в Дувре. Он даже сообщил название парома и все остальное. И когда мы упустили тебя в порту, он подсказал мне, что тебя следует искать в этом чертовом музее. Вот все, что мне известно.

— Ты считаешь, что он получал информацию из музея?

— Такой вывод напрашивается сам собой.

— Хорошо. Вернемся к событиям сегодняшнего вечера. Ты сказал мне, что был в музее. Когда?

— Около десяти тридцати, может, без четверти одиннадцать. Но мы не видели старика. Там был только какой-то козел, который говорил по-английски с дурацким акцентом. Большую часть времени мы убили на то, чтобы найти его: ходили по лестницам и по камерам для извращенцев. Для этих больных у них там полно всяких приспособлений. Да что я рассказываю, ты же сам все знаешь.