Наступление продолжается

Пехота почти совсем прошла Комаровку. Серые приземистые фигуры солдат виднелись уже на противоположной стороне села в широком, но реденьком, видно, незадолго перед войной посаженном колхозном саду, начинавшемся за крайними дворами. Второй батальон — правый сосед — тоже выходил на уровень с первым. Одновременно с полком Бересова шли и другие части. Левее, далеко в степи, на ее белом фоне, мелькали быстрые продолговатые темные пятна: танки, разгромив колонну противника на шоссе, рванулись дальше за село, где еще держался враг.

Низко, почти над самой крышей, с ревом промчались два краснозвездных штурмовика.

С крыши было видно, как селом, вдоль оврага, по дороге, уходящей к синеющему неподалеку лесу, движется темная масса, то дробящаяся, то сбивающаяся в плотный ком, оставляя за собой на снегу множество черных пятен. Гурьев подрегулировал стекла бинокля. Он увидел: по дороге движется огромная толпа немцев, мчатся сотни повозок, автомашин, тягачей, танки, самоходки, мотоциклы, не останавливаясь, не обращая внимания на вихрь огня, летящий навстречу.

Голова колонны уже спустилась в овраг, через который вела дорога. По гитлеровцам били пушки и минометы. Солдаты стреляли по врагу с короткой дистанции, не выбирая цели, на полный режим огня. Промахнуться было невозможно. Бойцы косили врага, как траву. В колонне один на другого валились срезанные пулями гитлеровцы. Вставали на дыбы и бились, путаясь в упряжках, раненые лошади. Брошенные водителями машины, медленно вращая колеса по измятому снегу, слепо ползли в сторону от дороги и, накреняясь набок, натыкаясь одна на другую, останавливались.

Обгоняя машины и повозки, перескакивая через упавших, немцы продолжали бежать. Они спешили достичь того спасительного места, где дорога спускалась в овраг и куда уже не залетали пули.

— Уйдут! — встревожился Гурьев.

Нужно было успеть закрыть последнюю лазейку, которая еще оставалась у противника. Об этом сейчас беспокоился не только Гурьев. Многие командиры с тревогой следили за прорывавшимся врагом.

Десять пар вражеских глаз смотрели в глаза Гастева. Он стоял, зажав гранату. Правая рука, держащая тяжелый ППШ, затекла. Занемел палец, который лежал на спусковом крючке. Гастев хотел было бросить бесполезный, пустой автомат и уже шевельнул им, но в тот же момент заметил, как испуганно косятся на его оружие остолбеневшие гитлеровцы.

«Они-то ведь не знают, что магазин пуст. Чего же я буду гранатой?..» Он засунул гранату за пазуху, подхватил автомат обеими руками и прислонился к стене, стараясь казаться спокойным.

Снаружи, громко хрустя снегом, видимо не разбирая дороги, кто-то пробежал, хрипло и отрывисто крича. Кричали не по-русски.

Немцы, стоящие перед Гастевым, встрепенулись. Один из них, низко пригнув голову, сунулся вперед.

— Ну! — сурово крикнул Гастев, вскидывая автомат к плечу. «Не успею. Сомнут!»

Увидев вплотную перед своим лицом черный зрачок автоматного ствола, немец, сунувшийся вперед, сразу обмяк и, снова подымая руки, попятился.

— Назад! Цурюк! — приходя в себя, крикнул Петя и повел стволом автомата в пустой угол сарая.

Где-то совсем рядом громко ударила мина. Сарай задрожал, будто кто-то могучий схватил его и потряс так, что Петя покачнулся и ударился о стену. Грохнула еще одна мина. Кто-то снаружи торопливо рванул тяжелую дверь. Петя быстро обернулся и лицом к лицу столкнулся с вбежавшим в сарай немцем. Тот, дико вытаращив глаза, отчаянно вскрикнул и, не успев разглядеть всего, что было в сарае, стремглав выскочил вон.

Петя почувствовал, как его тело охватила испарина. Пленные, напряженно вытянув шеи, смотрели на дверь.

«Своих ждут!» — сообразил Петя, с тревогой прислушиваясь к тому, что творится на улице. Но после того как ударили мины, наступила тишина. Лишь откуда-то издали доносилась разнобойная стрельба.

Он услышал: снаружи, осторожно ступая, кто-то подходит к двери, негромко разговаривая. Значит, там не один…

Ворота сарая скрипнули и начали медленно отворяться.

«Давешний немец привел!» — решил Петя.

Немцы в углу, загалдев, вскочили. Задыхаясь от волнения, Петя бросил ненужный уже автомат, выхватил из-за пазухи гранату, зажал ее в кулак и с силой выдернул кольцо.

— А ну, бери! — отчаянно крикнул он, замахиваясь гранатой.

Дверь сарая распахнулась, и в ее светлом, серебряном от снега квадрате выросли два темных силуэта.

— Вот он! — услышал Петя бесконечно знакомый голос и оглянулся. В дверях стояли Снегирев и Алексеевский.

— Ты их поймал или они тебя? — спросил Григорий Михайлович.

— Я их! — выдавил Петя, еще не пришедший в себя.

— А мы тебя ищем! Сержант опасался — жив ли ты?

— Живой… — все еще переживая то, что было минуту назад, протянул Петя. И только тут он заметил, что в его руке граната «Ф-1». Стоит разжать пальцы, и она взорвется.

— Брось, брось на улицу! — торопливо крикнул Григорий Михайлович.

Петя вышел наружу и швырнул гранату за угол сарая на кучу соломы. И в тот же миг оттуда выскочил взъерошенный, словно возникший из дыма разрыва, гитлеровец, видимо прятавшийся в соломе, и побежал.