Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США

Борьба между военными и гражданскими за право распоряжаться материальными ресурсами продолжалась еще несколько месяцев после капитуляции Ли. Мирные жители ожидали, что теперь реквизиции прекратятся, и были вне себя от ярости, когда некоторые отряды продолжили отбирать и уничтожать их продукты. Через неделю после Аппоматтокса некая миссис Стейн из Спринг-Хилла, Алабама, пригрозила пристрелить двух федералов, которые зашли в ее дом в поисках еды. Некоторые мирные жители – и среди них Салли Клейтон, дочь банкира, – не представляли себе, какого поведения ожидать от солдат обеих армий весной 1865 года, однако вскоре им предстояло это выяснить. В мае 1865 года в Вашингтоне, Джорджия, бывшие солдаты Конфедерации, возвращавшиеся домой, отобрали у местных жителей провиант и домашний скот. Среди пострадавших были и плантаторы. Один ветеран был замечен уводящим мула у хозяина, который шел за ним и осыпал его «пустыми упреками», как это часто случалось во время войны[402].

На Юге по-прежнему сохранилось несколько анклавов изобилия – одним из них был город Монтгомери, Алабама, вокруг которого не велось серьезных боевых действий. Луиза Уигфолл Райт, дочь сенатора Конфедерации, была рада, что весной 1865 года в городе оказалось достаточно еды, чтобы накормить всех странников. Однако 1864 год был отмечен падением сельскохозяйственного производства: урожай осенью этого года оказался очень маленьким. Когда наступил мир, многим по-прежнему приходилось перебиваться с хлеба на воду, и эти люди, как и во время войны, продолжали обменивать товары на еду. Осенью 1865 года урожай тоже оказался небогатым, так что нехватка продуктов ощущалась и в следующие месяцы[403].

Многим мирным жителям по-прежнему угрожала голодная смерть. В июне 1865 года временный генерал-майор Дж. Г. Уилсон заявил, что 30 тысяч жителей Центральной Джорджии страдали от нехватки продовольствия, причем некоторые из них находились на грани смерти. В 1866 году в округе Рэндольф, Алабама, белые женщины и дети ходили от дома к дому, умоляя дать им немножко еды. В военное время в этом округе случались бунты. Конгресс получил столько сообщений на эту тему, что в 1867 году был принят Закон по борьбе с голодом на Юге, благодаря которому федеральное правительство смогло выдавать еду непосредственно голодающим. Однако во многих уголках региона производство продуктов возобновилось только в 1870-х годах. Полное восстановление сельского хозяйства произошло уже при жизни следующего поколения[404].

Древесина

В регионе сохранилось какое-то количество леса, не поврежденного во время военных действий. Однако даже после официального завершения войны солдаты продолжали эксплуатировать этот вид ресурса. Весной 1865 года янки все так же рубили деревья и уничтожали изгороди. Возвращавшимся домой конфедератам тоже требовалось дерево, и на привалах они разводили костры из обломков жердей, принадлежавших фермерам и плантаторам. Когда жительница Южной Каролины вернулась к себе домой на реку Эшли, она обнаружила, что все ее деревья, «плод многолетнего труда и заботы», были уничтожены неизвестными лицами. Другие мирные жители с облегчением обнаружили, что дорогие им рощи остались целы. Так, жительница Джорджии упомянула «величественные старые деревья», на которых были вырезаны сотни имен, – материальное свидетельство процветавшей довоенной эпохи[405].

Однако значительная часть лесных богатств Юга была уничтожена, и на их месте остались только голые безжизненные пустоши. К маю 1865 года в Северной Каролине оказалось уничтожено множество сосновых лесов, а на полях не было видно ни единой изгороди: «тяжелое» зрелище, как выразился один журналист-северянин. В 1866 году Мэри Джонс из Джорджии навестила Нэшвилл; по ее словам, после окончания боевых действий в городе еще оставалось множество траншей и укреплений. Большая часть деревьев исчезла, и теперь ничто не защищало «раскаленный добела» город от солнечных лучей. Уничтожение лесов означало, что местным жителям не сразу удалось заново отстроить изгороди. Путешественник, проезжавший в 1866 году окрестности Галлатина, Теннесси, не заметил ни единого забора на протяжении многих миль[406].