Насущный хлеб войны. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США

Среди генералов обеих армий, отвечавших за снабжение, наиболее способным, похоже, был Монтгомери Мейгс, назначенный в 1861 году главным интендантом армии Севера. Впрочем, его роль по большей части сводилась к общему руководству, а основные решения, связанные с поставками продовольствия, принимали командиры на местах. Мятежникам никогда не удавалось накормить всех своих людей, хотя еды на Юге было достаточно. Историки полагают, что виной тому было неэффективное управление, нехватка фондов и слабая транспортная система. Сами солдаты винили в этом своих интендантов: считалось, что представителями именно этой военной специальности оказываются все отбросы армии – лентяи, забияки и пьяницы. Рядовой Джон Робсон предполагал, что многие интенданты были жуликами, приберегавшими лучшие припасы для себя, а занимавшийся до войны коммерцией майор Майкл Харман еще в 1861 году предсказал, что не владеющие системным подходом неопытные интенданты поставят победу Юга под угрозу. Многим офицерам определенно не хватало тщательности и аккуратности, необходимых для этой работы138.

Вероятно, на протяжении всей войны у армии северян было больше еды, однако эффективность янки в том, что касается доставки продовольствия, сильно преувеличена. У федералов случались голодные кризисы, когда целые полки на долгое время оставались без еды. Солдаты обвиняли в этом ленивых интендантов, жадных поставщиков и некомпетентных инспекторов. Военное министерство США пыталось искоренить мошенничество и бессмысленную трату ресурсов, однако задача оказалась ему не по силам. Кроме того, новые интенданты практически не проходили никакого обучения: предполагалось, что они всему научатся на месте. В 1861 году капитан Чарльз Лейб, назначенный интендантом в Бакхэннон, Западная Виргиния, описал, какого труда ему стоило добыть экземпляры Военного устава. Далее он попытался убедить офицеров выписывать мирным жителям свидетельства о реквизиции, но некоторые попросту отказались это делать – вероятно, им не хотелось тратить время. Результатом бюрократической беспомощности стало то, что в армии янки тоже начался настоящий голод139.

Обе армии сталкивались с множеством сложностей на последнем и самом важном этапе доставки продовольствия – когда провизия должна была поступать непосредственно солдатам в поле. По всей территории Юга продовольственные обозы могли попасть в неприятельскую засаду или задержаться в пути по причине неблагоприятных погодных условий и плохих дорог. Что касается железнодорожного сообщения, то вагоны ломались, а поезда запаздывали или становились мишенью для вражеских атак. Во время очередной наступательной операции каждая армия стремилась уничтожить созданные противником временные продовольственные склады. Из-за постоянных проблем с поставками солдатам обеих армий приходилось подолгу ждать получения пайков – мучительная ситуация, особенно для людей, занимающихся тяжелым физическим трудом. Рядовой армии США Герман Берхаус утверждал, что, по мнению его товарищей, они «имели право» получать от армии приличную еду140.

И южанам, и северянам пришлось адаптироваться к перебоям в поставках продовольствия. Некоторые, подобно капралу-мятежнику Джеймсу Э. Холлу, обращались за едой к своим родственникам; другие обменивали вещи на продукты у дозорных вражеской армии; кто-то обыскивал ранцы погибших солдат; иногда еду покупали у маркитантов. Северная армия получала немного продовольствия от Санитарной комиссии США, но у мятежников не было и этого. Голодные конфедераты воровали провизию у собственных интендантов. Голодные янки поступали точно так же. Работавшие в Интендантском ведомстве солдаты, подобно рядовому Генри Эплину из армии США, использовали свое положение, чтобы прикарманить немного еды. Генри писал своим родственникам, что оформлял поддельные ордеры на сахар, чай и патоку, а полученные продукты откладывал для себя141