Нат Пинкертон и дом смерти

«Четки! На углу Четвертой улицы и авеню Пенсильвания на тротуаре найдены четки, не вполне соответствующие установлениям церкви. Собственник приглашается оставить на почтамте письмо под шифром «Четки 100», указав в нем свой адрес или адрес, куда следует доставить четки».

Ник Картер дал своему помощнику прочитать это объявление, затем передал его чиновнику и уплатил за троекратное напечатание.

– Это очень хитро придумано, – сказал Патси, выходя со своим начальником на улицу, я полагаю, что лицо, уронившее четки, пожелает получить их обратно.

– Возможно, что и лицо, отправившее их, захочет снова завладеть ими, – ответил Ник Картер, – полагаю, что кто-нибудь из них да попадет в ловушку, хотя я в этом далеко не уверен: люди, которые передают извещения столь своеобразным способом, достаточно хитры для того, чтобы не попасть впросак. Но в общем, оплошности я этим не делаю и если объявление не принесет пользы, то и вреда не причинит.

– Вы в объявлении не упомянули, что не считаете эту вещь четками, – заметил Патси.

– Именно! Пусть думают, что я принимаю ее за четки! Ну, а теперь, не пойти ли нам к твоему патеру?

– Пойдем. Это недалеко отсюда, он живет на Десятой улице.

* * *

Патер Бриен оказался дома и был очень рад видеть Патси.

Он проводил своих посетителей в рабочий кабинет, и Патси представил ему своего начальника.

Ник Картер сейчас же изложил ему цель своего прихода, рассказал ему о своих догадках и затем передал саму находку.

Сначала патер разглядывал четки с недовольным лицом, но потом улыбнулся. Он подошел к окну и начал рассматривать отдельные составные части четок.

Сыщики переглянулись: по-видимому, патер тоже заинтересовался этой вещью, хотя, быть может, по иным причинам.

Отойдя от окна, патер направился к несгораемому шкафу и вынул оттуда пару новых четок. Заперев шкаф, он сел и обратился к своим посетителям.

– Мне кажется, мистер Картер, – медленно заговорил он, – что я могу дать вам некоторые сведения по поводу этой странной находки, хотя не слишком много. Во всяком случае, могу сказать, что я знаю то лицо, которое изготовило эти четки.

– Это очень интересно, – радостно воскликнул Ник Картер, – для нас это весьма важно и дело этим значительно облегчается.

– Оно как будто бы так, – возразил патер, – но я полагаю, что эти четки изготовлены в мастерской некоего Михаила Каддль. К крайнему прискорбию, человек этот отлучен от церкви. Это произошло года три тому назад, в Чикаго, не здесь в Вашингтоне. В настоящее время Каддль отсиживает наказание в тюрьме Моммензин в штате Пенсильвания.

– Это очень интересно, – заметил Ник Картер, – значит по способу изготовления и по работе вы видите, что нитка изготовлена именно этим Каддлем?

– Именно! Сначала я не был уверен в этом, но потом мое сомнение перешло в уверенность, когда я сравнил изготовленные им же настоящие четки с этой ниткой. Он мастер своего дела, и я легко увидел те особенности, которыми отличается его работа от работы других мастеров.

– Не знаете ли вы случайно, к какому сроку приговорен Каддль?

– Кажется, к пяти годам.

– А давно ли он уже сидит в тюрьме?

– Года два, может быть, несколькими месяцами больше, – ответил патер, задумчиво глядя на четки, – он изготовил эту нитку до отправки в тюрьму, или же он теперь на свободе. Последнее допускает два объяснения: либо его помиловали, либо он бежал из тюрьмы.

– Пожалуй, можно предположить, – заметил Ник Картер, – что он сидит еще в тюрьме и ему разрешили там же изготовлять подобные нитки.

– Если вы, быть может, желаете переговорить с начальником тюрьмы, то мой телефон в вашем распоряжении, – предупредительно сказал патер.

– Очень вам благодарен, – ответил Ник Картер, – воспользуюсь вашим разрешением, так как меня, откровенно говоря, весьма интересует, какое из наших трех предположений соответствует истине. Не можете ли вы мне еще сказать, за что именно Каддль попал в тюрьму?