Нат Пинкертон и преступное трио

– Он сейчас выйдет! – ответил полисмен, дремавший в углу.

Сыщик опустился на стул и скоро убедился, что к службе в этом бюро относились довольно небрежно. Среди служащих царила величайшая распущенность; они, казалось, не питали никакого уважения к своему начальнику, и возможность его скорого появления нисколько не пробуждала их принять более приличное подчиненным положение.

Наконец в дверях показался инспектор Харрион. Он был сгорбленным, низеньким, немного тучным человеком; в походке его была заметна какая-то усталость, причем верхнюю часть тела он наклонял немного вперед, как будто спина его была обременена тяжестью долголетней, полной забот жизни. Черты лица его казались сонными и безжизненными, лишь в маленьких серых глазках его сверкал какой-то скрытый огонек, точно молния иногда вспыхивавший в них, как заметил Пинкертон.

Он тотчас опустился в кресло, стоявшее у письменного стола, и небрежно поглядел на человека, сидевшего напротив.

– Что вам угодно? – флегматично спросил он.

– Мое имя Генри Суммер – я наследник и двоюродный брат убитого Суммера, – ответил Пинкертон. – Я приехал, чтобы вступить во владение наследством, и думаю остаться здесь, пока мне не удастся продать дом покойного!

– Очень рад! – сказал инспектор Харрион. – Мне уже говорили о вашем приезде сегодня утром.

Пинкертон в душе удивился быстроте, с какой весть о его прибытии облетела город. Очевидно, сосед Холльманса, посетивший последнего вчера, постарался растрезвонить о том, что видел и слышал, на весь городок.

– Но что угодно вам от меня? – спросил инспектор.

– Перед моим домом всю ночь напролет простоял какой-то полицейский!

– Совершенно верно!

– Но что ему было нужно от меня? – слегка взволнованным тоном спросил Генри Суммер, он же Пинкертон.

Харрион поднял высоко плечи, сделал значительное лицо и посмотрел на наследника мистера Суммера слегка сверху вниз:

– Вы не понимаете этого, мистер Суммер, и все-таки вы должны согласиться, что это обстоятельство должно быть лишь приятно вам, так как оно служит вашей безопасности. Вот уже несколько лет я держусь правила ставить по ночам в течение нескольких недель караул перед домом, в котором было совершено преступление.

– А зачем?

– Ну, это легко понять! – сказал Харрион. – Вспомните старую истину, что преступника

зачастую тянет, точно магнитом каким-то, к месту преступления!

– Ага, об этом я когда-то слышал кое-что! – наивно заметил Пинкертон. – Поэтому-то полицейский и стоял там?

– Разумеется! – ответил инспектор. – Он должен был наблюдать, не вернется ли преступник, и если да, то арестовать его!

Пинкертон должен был изо всех сил сдержаться, чтобы не прыснуть со смеху:

– А за то время, что вы применяете ваш метод, удалось ли вам хоть раз изловить таким путем преступника?

Инспектор отрицательно покачал головой:

– К сожалению, нет! Но я не отчаиваюсь и надеюсь, что настанет час торжества этой старой истины!

– Я убежден в этом! – искренним тоном согласился Пинкертон. – Вы, я вижу, талантливый криминалист, и вам, наверное, удастся когда-нибудь изловить этот «бич Редстона»!

– Ну, конечно! – отозвался самоуверенно инспектор. – Преступнику уже недолго осталось гулять на свободе!

– Вы приобретете этой поимкой право на всеобщую благодарность! – с чуть заметной иронией сказал Пинкертон. – И ваш метод охраны места преступления станет в конце концов всеобщим правилом, которое назовут в честь вас «методом Харриона!»

Инспектор раскрыл слегка глаза и посмотрел на своего собеседника. Уж не смеялся ли последний над ним? Но тот сидел с видом невинного младенца и, казалось, был далек даже от мысли насмехаться над почтенной личностью инспектора.

А потому Харрион ограничился тем, что пробормотал себе под нос несколько несвязных слов, а затем спросил:

– Значит, вы пришли ко мне из-за этого полицейского?

– Конечно, мистер Харрион, и я хотел просить вас избавить меня от него. Я не люблю полицейского надзора. Кроме того, я сумею и сам защитить себя в случае нужды, если, паче чаяния, преступник будет притянут под влиянием каких-нибудь магнетических сил к моему дому!

– Но этот человек небезопасен! – сказал Харрион.

– Да и я тоже не робкого десятка! – возразил Пинкертон. – А потому, если он только пожалует ко мне, то я сцапаю голубчика и немедленно же доставлю его сюда к вам.

Инспектор насмешливо ухмыльнулся и сказал:

– Сделайте это, мистер Суммер, и если это удастся вам, то я с удовольствием заплачу вам 10 тысяч долларов от себя лично, сверх тех 10 тысяч, что обещаны фермерами!

– Стоп! – воскликнул Пинкертон. – Ловлю вас на слове!

– И я сдержу его! – проворчал Харрион.

– Значит, на следующую ночь полицейский уже не будет торчать перед моим домом?

– Если вы этого непременно хотите, я удалю его оттуда, но, боюсь, наступит момент, когда вы пожалеете о вашем решении. Ведь преступник может прийти именно ради того, что вы поселились там, чтобы отобрать у вас деньги, которые вы носите на груди, в кожаном мешочке!

– Вы уж и это знаете?! – изумленно вскричал Пинкертон.