Нат Пинкертон и преступное трио

В холодное, пасмурное февральское утро января 1895 года в главное полицейское управление в Бруклине явился пожилой, изящно одетый господин и велел доложить о себе начальнику полиции, мистеру Брауну.

Господин был страшно расстроен, и это сейчас же заметил шеф, как только тот к нему вошел.

Он был еще раньше знаком с посетителем, богатым пивоваром, владевшим большим промышленным заведением, и потому немедленно поднялся с кресла и пошел ему навстречу.

– Добрый день, мистер Нортон! – обратился он к нему. – Что привело вас ко мне? Вероятно, что-нибудь случилось?

– К сожалению, – в сильнейшей степени возбуждения простонал Карл Нортон, не обращая внимания на предложенный ему стул. – Моя дочь Нелли три дня как исчезла бесследно.

– Три дня уже? – переспросил в изумлении начальник. – И вы приходите только теперь, чтобы сделать заявление об этом происшествии?

– Я не мог этого сделать раньше, – возразил богач. – Позвольте мне все рассказать вам. Восемь дней тому назад я уехал из дому на одну неделю и оставил свою восемнадцатилетнюю дочь одну. Вы, конечно, знаете, что это мое единственное дитя, которое мне оставила после себя моя жена, скончавшаяся шесть лет тому назад.

Вы можете себе представить, что я берег ее как зеницу ока. В Нелли была вся моя гордость, вся моя жизнь. Я любил ее безгранично и поэтому окружал ее бдительным надзором, боясь, чтобы она не попала в дурное общество, где могла увидеть и услышать такие вещи, которые могли бы оскорбить ее целомудренные чувства. Это была моя гордость – сохранить ее чистой и непорочной. Я уже много раз оставлял Нелли дома одну, потому и теперь я уехал также без всякого беспокойства. Я посетил многие западные города и никоим образом не мог точно обозначить, где буду находиться, так что ни моя дочь, ни прислуга не могли мне писать. Сегодня ночью я наконец возвратился, и первое, что мне пришлось услышать, это было то, что Нелли с третьего дня вечера бесследно исчезла. Мне рассказали, что в тот вечер моя девочка, закутавшись в свое длинное театральное манго, с поднятым капюшоном и закрытым лицом оставила дом. Она сказала одному из слуг, чтобы не беспокоились, если она поздно вернется, так как она получила приглашение к своей хорошей подруге. Это было последнее, что о ней слышали. Куда она пошла? Из каких побуждений оставила родительский дом? Все это покрыто загадочным мраком, и никто не может дать мне на это объяснения.

– Посылали ли вы с расспросами к тем подругам, которых посещала ваша дочь?

– Без сомнения, я немедленно принял все возможные меры! По всему Бруклину и Нью-Йорку я разослал своих слуг, телеграфировал за границу всем своим знакомым, но отовсюду получил один ответ, что Нелли не видели.

– И вы не имеете ни малейшего предположения о том, куда могла деваться ваша дочь?

– Ни малейшего!

Начальник полиции, после короткого раздумья, медленно заговорил:

– Нельзя ли предположить, что здесь происходит игра за обладание рукой вашей дочери? Может быть, девушка любит какого-нибудь молодого человека, который по своему общественному и материальному положению стоит ниже ее. Она знает, что, вы, мистер Нортон, никогда не дадите вашего согласия на такой брак, и поэтому бежала со своим возлюбленным.

Заводчик энергично и отрицательно покачал головой: – Нет, это не подходит. У меня в этом отношении совсем другие убеждения. Очень часто я говорил своей дочери, что никогда не буду препятствовать, если бы она полюбила какого-нибудь человека и захотела выйти за него замуж, как бы беден и незначителен он ни был. Единственно только, чтобы он обладал честным и благородным характером.

Это знала Нелли, и я уверен, что она немедленно доверилась бы мне, если бы почувствовала к кому-нибудь глубокую симпатию. Нет, и тысячу раз нет, это не так. Для этого я слишком хорошо знаю Нелли. Я абсолютно не могу придумать, что принудило ее покинуть отцовский дом, и я не могу отделаться от мысли и страшного предчувствия, что здесь кроется преступление. Но, Боже мой! Как удалось завлечь мисс Нелли?! Быть может, здесь происходит вымогательство?

О, если бы это было так! Я с радостью заплачу всякую назначенную сумму, только бы получить обратно свое дитя! Я буду безутешен до конца своей жизни, если с моей дочерью приключится какое-нибудь несчастье!

– Само собою разумеется, что со стороны полиции будет немедленно приступлено к самым тщательным поискам! – пояснил Браун. – Было бы более чем удивительно, если бы

не удалось обнаружить какой-нибудь след местопребывания вашей дочери.

– Конечно, сделайте это, мистер Браун. Также и нью-йоркская полиция должна быть осведомлена и получить инструкции.

– Будьте покойны, в самое короткое время сотни служащих будут посвящены в это дело.

– Хорошо! – произнес несчастный отец. – Вы можете не стесняться и тратить сколько нужно, мистер Браун, я за этим не постою. А также надо немедленно сделать объявление о награде в десять тысяч долларов тому, кто возвратит мою дочь или даст хотя бы малейшие указания, которые бы повели к ее розыску.

– Все будет исполнено! Я сам…