Натали

– Нет, конечно… У нас на вас так много материала, который нам еще предстоит изучить, что я больше чем уверена – с таким биологическим или психологическим багажом, назовите как хотите, вам уже очень скоро станет скучно находиться в вашей Тмутаракани… Мы предлагаем вам хорошую работу и, соответственно, большие деньги…

– А оставшиеся полтора миллиона?

– Чек я оставила в вашей комнате, на кровати…

– Неужели все, что происходило в стенах этого замка и за что были заплачены, я думаю, немалые деньги, стоит того?..

– Разумеется… Вы не смотрите, что я так молодо выгляжу, мне уже достаточно лет, чтобы я могла заявить: я знаю людей. И я верю, что вы вернетесь… Пусть это будет даже через год… И вы принесете нам в тысячу раз больше денег… Если будет угодно ознакомиться с нашими планами, звоните в любое время…

– Послушайте, но раз вы все видели на своих кассетах, как же вы можете объяснить те два трупа в винном погребе Пьера Барта?

– Эта история нас не интересует, правда, Луи?

Луи, который все это время сидел рядом на стуле, словно проснулся, но потом как-то сник, опустил голову и чуть слышно захрапел…

– Он больше всего на свете любит поспать… – улыбнулась Гаэлль и нежно провела рукой по щеке Луи.

– И вам совершенно неинтересно узнать, кто убил Эдит?

– Мы не занимаемся убийствами… Хотя в этом случае шантаж был бы очень кстати…

– Вы страшный человек, Гаэлль…

– Ребекка, – поправила она Наталию.

– Нет, для меня вы останетесь Гаэлль.

Глава 13 Женщина на чердаке

Она шла по Парижу и не чувствовала под собой ног. Никогда еще она так остро не ощущала свободу.

И хотя витрины магазинов были по-рождественски нарядны и за прозрачными стеклами горели елки, в Париже шел дождь. Но это был восхитительный дождь. Теплый и чистый.

Она не помнила, сколько шла, пока не догадалась остановиться у таксофона и, купив в соседней аптеке жетоны, позвонила Катрин.

– Ты жива? – спросила перепуганная горничная, забывшись и неожиданно для себя перейдя на ты.

– Со мной все в порядке… Я же говорила, что меня с кем-то спутали… А что у тебя нового?

– Ты сейчас удивишься, но я развожусь с мужем и уезжаю в Лозанну…

Наталия почувствовала, как вся покрывается мурашками.

Пьер… Художник Пьер…

– И когда же вы собираетесь лететь в Лозанну?

– Для начала он хотел бы выяснить что-то относительно своей сестры…

«Наконец-то…»

– Хорошо, я скоро приеду… Ты можешь пообещать мне, что до моего возвращения ты не передумаешь лететь в Лозанну и что вы оба, Пьер и ты, будете ждать моего возвращения с бутылкой шампанского?

– Конечно!

Чувствовалось, что Катрин переживает самые чудесные мгновения своей жизни.

Наталия вспомнила про Логинова, и ей захотелось поплакать.

«Потом слезы, шампанское, Логинов…» – И она, остановив такси, поехала к Анне.

И снова было все мокрое: сад, калитка, ворота, дорожка…

Окна горели теплым золотистым светом.

Наталия, впрочем как и всегда, еще не знала, как именно будет действовать, но увидеть Анну, перед тем как покинуть Париж, она хотела во что бы то ни стало.

Она остановилась перед дверью и позвонила. Отошла в сторону, чтобы ее не было видно с помощью глазка, и когда раздался недовольный голос служанки, спрашивающей: «Кто там?» – ответила:

– Вам телеграмма из Лозанны…

И она открыла. Бестолковая во всех отношениях служанка раскрыла наконец-то дверь…

Дальше все происходило тихо и сложно: Наталия зажала девушке рот ладонью и прижала к стене, лишив ее возможности крикнуть или пошевелиться. И хотя девушка была довольно-таки сильной, она уже просто от страха ослабла и превратилась в аморфное и покладистое тело.

– Значит, так, слушай меня внимательно: я не собираюсь делать ничего противозаконного, просто мне надо выяснить, почему твоя хозяйка не хочет меня видеть, вот и все. Если ты будешь сидеть здесь как мышка, я дам тебе сто франков, если же начнешь кричать, мне придется применить газовый баллончик… Выбирай…

– Но я ни в чем не виновата… – Глаза девушки наполнились слезами. – Я ничего, ничего абсолютно не знала… Когда я пришла, она была уже здесь…

Послышались шаги: кто-то спускался сверху по лестнице.

– Молчи! – шикнула Наталия, бросаясь под лестницу, и затаилась там среди висящих на вешалке плащей и пальто.

– Кто приходил, Саша? – появилась Анна в домашнем халате.

– Никто, это я здесь прибиралась, – ответила не своим голосом ничего не соображающая Саша.

– Странно, а мне показалось, как будто бы позвонили… Ты нам согрела молока?

– Минутку, мадам…

Саша убежала на кухню, а Анна, подойдя к двери, приникла к глазку и тяжело вздохнула.

– Здравствуй, Анна, – вышла из своего укрытия Наталия. – Ты не узнаешь меня?

Она вскрикнула и рухнула на пол.

На шум прибежала Саша.

– Я же говорила вам, что она совсем плоха… Она больна и едва держится на ногах…

– Да что с ней? – Они вдвоем перенесли Анну в спальню и положили на кровать. – Она и вправду выглядит ужасно…

– Она… даже не знаю, говорить вам или нет, но мадам тратит много денег на кокаин… Она продала много акций издательства, принадлежавшего раньше ее мужу, чтобы только купить эту гадость…