Наталья Бехтерева. Какой мы ее знали

Значение этого открытия очень велико. Оно концептуально. Оно объяснило многие противоречия между холистами и локализационистами. Стала понятна причина изменчивости, нестабильности многих результатов.

Следует упомянуть и о том, что сейчас, в принципе, кажется почти очевидным. О комплексном методе исследования мозга. В монографии 1971 года «Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека» НП пишет: «…комплексный метод включает в себя, с одной стороны, исследование влияния локальных электрических воздействий на текущую и заданную эмоционально-психическую деятельность и, с другой стороны, анализ локальной динамики многих физиологических показателей состояния мозга при эмоциогенных и психологических тестах. С помощью указанного комплексного метода оказалось осуществимым, меняя условия наблюдения, вводя и исключая различные факторы внешней и внутренней среды, изучать, как, за счет каких сдвигов и в каких структурах мозга решается любая, реализуемая мозгом, психологическая задача» (Н. П. Бехтерева, 1971. С. 10).

Казалось бы, что тут такого: просто регистрируй все что можешь. Это не совсем так, точнее, совсем не так. Для того чтобы из купленных в магазине запчастей построить автомобиль, надо знать очень многое. Комплексный метод – это не только все регистрировать, но и иметь представление о том, как это взаимосвязано. О взаимодействии мозговых систем. Сейчас эти представления есть, и поэтому комплексный метод воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Тогда это было не так. Более того, можно сказать, что эти представления и появились благодаря комплексному методу.

Еще одной причиной было отсутствие приборов. Каждый из приборов позволял регистрировать только один из показателей: или ЭЭГ, или нейронную активность. Выполняя поставленную НП задачу, сотрудники отдела С. Г. Данько и Ю. Л. Каминский разработали полиэлектронейрограф – прибор, позволяющий одновременно, с одних и тех же электродов регистрировать различные виды биоэлектрической активности. Технически такой прибор было не очень сложно создать, но надо было поставить осмысленную задачу, зачем это все нужно и что с этими данными делать. Кроме того, были определенные психологические шоры. Исследователь, занимающийся анализом ЭЭГ, не очень интересовался, что там получено с анализом импульсной активности нейронов. Ему хватало задач внутри его малого научного круга. Надо было преодолеть этот барьер.

Сейчас именно такой подход поставлен во главу угла. Например, совет по науке северных стран (Скандинавия, Дания, Эстония и др.) дал грант и присвоил звание центра совершенства (center of excellence) группе лабораторий из этих стран для решения задачи когнитивного контроля, в том числе и нашему институту. Определяющим стало такое построение исследований, при котором мы выработали общую стратегию исследования, но каждый выполняет свою часть работы. Мы – ПЭТ, в Бергене – функциональную магниторезонансную томографию, в Хельсинки – магнитоэнцефалографию. Это прямое применение комплексного подхода, разработанного НП.Хочу подчеркнуть: эти концепции были сформулированы не сейчас, когда накоплена огромная база данных, когда у нас в руках разнообразные методы картирования мозга. Образно говоря, сейчас открыть периодический закон Менделеева проще простого. Открыты все элементы, вычислены их атомные веса, известна квантовая структура атома. Но во время Дмитрия Ивановича Менделеева имелся минимум противоречивой, иногда ошибочной, информации. Именно в таком же положении была и НП.

Женщина в науке

Неожиданно умирает Д. А. Бирюков. К тому времени НП де-факто выполняла практически обязанности директора. Но вопрос о ее назначении (о выборах в Академии медицинских наук) был совсем не автоматическим. У НП было много недоброжелателей именно там, несмотря на то что к тому времени ее уже избрали членом-корреспондентом АМН. И многие не хотели, чтобы она стала директором.

Здесь я хочу коснуться вопроса о причинах многих сложностей в жизни НП. Почему ей было тяжело? Ведь все мы, кто знал НП, помним ее обаятельной, предельно вежливой с окружающими, чуткой и т. д. Этому есть две причины – общая и частная.

Общая заключается в том, что наше общество (что бы там ни говорили о политкорректности), – мужское. Женщине значительно сложнее стать и быть директором, руководителем. Только теперь, уже будучи директором, я понимаю, как тяжело было НП. Она не могла идти простым для меня путем. Ну, например, многие вопросы решаются существенно легче в неформальной обстановке, в бане, за рюмкой. Существует более быстрый переход на «ты». Общение менее формализировано.