Наталья Гончарова

После смерти де Местра пришла пора исполнить волю Екатерины Ивановны, которую практически нарушила ее сестра. Граф Строганов, к полному недоумению Натальи Николаевны, потребовал от нее уплаты половины долгов покойной, хотя ему доставалась львиная доля наследства, в том числе Кариан, где родилась Наталья Николаевна. Она категорически отказалась от такого условия передачи ей положенного наследства, заявив, что скорее откажется от него, нежели пойдет на это. Между тем оказалось, что Софья Ивановна неправильно с юридической точки зрения изложила свою последнюю волю. Она написала в завещании, что отдает графу Строганову ту часть своего имения, которая досталась ей от отца; но почти всё, чем она владела, досталось ей от дяди и сестры. Братья Гончаровы, чтобы защитить права Натальи Николаевны, готовы были затеять судебный процесс, который, вероятнее всего, выиграли бы. Поняв это, граф Строганов пошел на мировую — предложил Наталье Николаевне сто тысяч рублей отступного, но только при условии уплаты половины долга по наследству. Наталья Николаевна долго сопротивлялась, но в конце концов склонилась на уговоры братьев. Ее муж внес требуемые графом Строгановым 50 тысяч рублей, но купчая на имение и 500 душ крестьян по настоянию Натальи Николаевны была совершена на его имя. С семейством Строгановых они прекратили с той поры всякие сношения.

В 1846 году Петр Петрович Ланской на правах отчима детей Пушкина возглавил опеку над ними, сменив Г. А. Строганова. Таким образом, в его руки перешло управление делами, которые обеспечивали Наталье Николаевне и детям необходимое содержание.

Е. Н. Бибикова, внучка Натальи Николаевны, писала о домашних тратах в семье Ланских со слов матери: «У Ланского тоже средства были только его служба, и экономия царила у них в доме. Им отец выдавал по два куска пиленого сахара на чашку чая, и полагалось пить не более 2-х чашек, а после обеда или завтрака по одной конфетке или по три ягодки летом».

Казенного жалованья П. П. Ланского не могло хватить на содержание большого семейства, а деньги из деревень поступали нерегулярно. В ожидании их приходилось жить в кредит. До нас дошел любопытный рассказ А. П. Араповой:

«Наталья Николаевна пользовалась некоторым кредитом в магазине Погребова в Гостином дворе, и в силу этого все необходимое забиралось там. Уплата иногда затягивалась долее обыкновенного, и тогда появлялся сам хозяин, прося доложить о нем.

Горничная или няня, не желая ее беспокоить, пытались отговорить его, доказывая, что если речь идет об уплате по счету, то это будет лишь напрасный труд, так как денег из деревни еще не выслали и неоткуда их взять.

— Не в деньгах дело, — с достоинством отвечал кредитор, — я в них не нуждаюсь, но хочу лично видеть Наталью Николаевну, чтобы от них самих узнать, чувствуют ли оне мое одолжение?

Это требование являлось настолько законным, что мать немедленно принимала его, своим приветливым голосом благодарила за оказанное доверие и добродушное терпение. Под обаянием ее любезности он уходил, вполне удовлетворенный словами, до той поры, когда являлась возможность удовлетворить его деньгами.

Нас же всех так потешала оригинальность этой мысли, что часто, оказывая друг другу просимую услугу, мы прибавляли в шутку:

— Хорошо, только чувствуешь ли ты это?»

Деревни Натальи Николаевны — это Михайловское и Кистенево, которые практически не приносили дохода. Вопрос о большом нижегородском наследстве встал только в 1848 году после смерти Сергея Львовича Пушкина. В середине сентября для решения семейных дел в Петербург приехал Лев Сергеевич Пушкин, чтобы переговорить о разделе болдинских имений с Натальей Николаевной. Та недавно потеряла мать, скончавшуюся 2 августа, через три дня после Сергея Львовича.

Письма Льва Сергеевича жене в Одессу — своеобразная хроника разрешения болдинского наследственного дела.

15 сентября: «Я еще не начал заниматься делами. Нат. Ник. в Стрельне, ее ожидают здесь со дня на день, я потерплю еще завтрашний день, но послезавтра отправлюсь к ней».

17 сентября: «Сегодня Нат. Ник. должна наконец приехать в Петербург встретиться с нами и, надеюсь, нас выслушать». Он излагает свой план: «В ожидании я уже поручил кое-кому найти все необходимые мне сведения в Опекунском совете. Запасясь этими бумагами, я приеду в Болдино и разделю имущество на две части, а Нат. Ник. предложу выбрать одну из них или определить ее по жребию. <…> Думается, что это честно и законно».

19 сентября: «Нат. Ник. появилась в городе на несколько мгновений, обещая мне возвратиться завтра, тогда-то я приступлю к ней с ножом к горлу, чтобы сдвинуть с места наши дела».