Наталия Гончарова

«Спешу известить Вас о счастии моем и препоручить себя Вашему отеческому благорасположению, как мужа бесценной внучки Вашей Натальи Николаевны…» Несколько строк оставит и Натали:

«Любезный дедушка! Имею счастие известить Вас наконец о свадьбе моей…»

Видимо, «перерождение» поэта было столь явным, что один из приятелей не преминул заметить, что Пушкин «пьян своею женою».

«Медовый месяц»

Дом Хитрово на Арбате, в приходе церкви Живоначальной Троицы, – первый семейный дом Пушкина. Поэт нанял второй этаж арбатского особняка загодя до свадьбы – в январе 1831 года. Владельцы особняка – губернский секретарь Никанор Никанорович Хитрово и его супруга Екатерина Николаевна той зимой, испугавшись холеры, уехали из Москвы в свое имение в Орловской губернии.

После венчания в арбатской квартире был дан праздничный свадебный ужин, – торжеством распоряжался брат поэта Левушка. Князь Петр Вяземский, его десятилетний сын Павлуша и Павел Воинович Нащокин приехали на Арбат до новобрачных и на пороге дома благословили их святым образом.

Посажеными родителями со стороны жениха стали князь Петр Вяземский и графиня Елизавета Потемкина, со стороны невесты – ее двоюродный дядя Иван Нарышкин, сенатор и тайный советник, и Анна Малиновская, жена начальника Московского архива Министерства иностранных дел и мать близкой подруги Натали Катеньки Долгоруковой.

В доме на Арбате молодым супругам предстояло прожить счастливейшие дни в их жизни. Но его стены помнят и слезы юной Натали.

Княгиня Вера Вяземская (со слов Наталии Пушкиной):

«…Муж ее в первый же день брака, как встал с постели, так и не видал ее. К нему пришли приятели, с которыми он до того заговорился, что забыл про жену и пришел к ней только к обеду. Она очутилась одна в чужом доме и заливалась слезами».

Так ли оно было на самом деле? Свидетельств тому нет, да и быть не может. Вспомнить хотя бы пушкинский наказ жене: «Никто не должен знать, что может происходить между нами; никто не должен быть принят в нашу спальню. Без тайны нет семейственной жизни».

Бытует, правда, некая легенда: поэт, в слезах от восторга, якобы простоял всю ночь на коленях у брачной постели! Но эта пастораль слабо согласуется с живым пушкинским темпераментом!

О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь…

Живо и еще одно предание, также документально не подтвержденное, – будто бы во время свадебного ужина Пушкин увлекся с друзьями беседой о литературе, и бедная невеста от обиды не смогла сдержать слез…

А 20 февраля – день памятный для Натали. Впервые она получила приглашение на бал как госпожа Пушкина! Бал был дан в особняке Анастасии Щербининой, дочери знаменитой россиянки – княгини Екатерины Дашковой, сподвижницы Екатерины II.

Один из гостей почтенной Анастасии Михайловны Александр Кошелев, чиновник Министерства иностранных дел, в будущем издатель, оставил памятную запись: «Вчера на бале у Щербининой встретил Пушкина. Он очень мне обрадовался. Свадьба его была 18-го, т. е. в прошедшую среду. Он познакомил меня со своею женою, и я от нее без ума. Прелесть как хороша».

А через два дня снова праздник – благотворительный маскарад (в пользу пострадавших от холеры) в Большом театре!

Александр Булгаков как всегда добросовестно сообщает брату все московские сплетни и новости: «Был изрядный ужин… За одним столом сидели мы и Пушкин-поэт; беспрестанно подходили любопытные смотреть на двух прекрасных молодых. Хороша Гончарова бывшая…

На Пушкина всклепали уже какие-то стишки на женитьбу; полагаю, что не мог он их написать, неделю после венца; не помню их твердо, но вот а peu prиs (приблизительно. – фр.) смысл:

Хочешь быть учтив – поклонись,
Хочешь поднять – нагнись,
Хочешь быть в раю – молись,
Хочешь быть в аду – женись!

…Он, кажется, очень ухаживает за молодою женою и напоминает при ней Вулкана с Венерою».

В завистниках и злопыхателях у молодой четы недостатка не было.

Некий Протасьев, передавая светскую болтовню некой мадмуазель Софи, приписывает эти вирши уже самому поэту:

«Скажу тебе новость – Пушкин, наконец, с неделю тому назад женился на Гончаровой и на другой день, как говорят, отпустил ей следующий экспромт:

Кто хочет быть учен,
Учись
Кто хочет быть спасен,
Молись
Кто хочет быть в аду,
Женись.

Счастливое супружество!»

Пушкин о том «экспромте», сочиненном якобы им, знал и, разумеется, восторга по этому поводу не испытывал…

На девятый день после свадьбы Натали впервые пришлось выступить в роли хозяйки – Пушкины приглашали к себе гостей на Арбат.