Наталия Гончарова

«Царица подошла ко мне смеясь: Нет, это беспримерно!.. Я ломала себе голову, стараясь узнать, что за Пушкин будет мне представлен. Оказывается, это вы! Как поживает ваша жена? Ее тетушка[10] горит нетерпением увидеть ее в добром здравии – дочь ее сердца, ее приемную дочь… (фр.)”»

Странно, что Ее Величеству пришлось «ломать себе голову» (хотя у Александра Сергеевича были однофамильцы, в их числе и Мусины-Пушкины) – ведь Пушкин был хорошо знаком ей, знала она и многие его произведения, наизусть выучила отрывки из «Цыган» – и все это благодаря Василию Жуковскому и Петру Плетневу, учителям ее детей и близким приятелям поэта.

Но не менее удивительно то, с каким живым интересом и как подробно в тот вечер расспрашивала императрица Пушкина о его жене – о Натали.

Александр Сергеевич с супругой был в числе гостей, приглашенных на праздник в Петергоф первого июля 1835 года – императрица отмечала свой день рождения.

Была ли Александра Федоровна поклонницей пушкинского гения?

Русская императрица, не ведая того, оставила свой след в пушкиноведении. Каждая строка из ее скупых дневниковых записей, вобравшая в себя отзвуки тех споров, кривотолков и сплетен, чем был напоен воздух в великосветских салонах и дворцовых залах в январе 1837-го, необычайно емка и эмоциональна.

Вот дневниковые записи императрицы, сделанные ею в трагические январские дни:

«27 января. Мне Н.[11] сказал о дуэли между Пушкиным и Дантесом, бросило в дрожь».

«28 января… Разговор с Бенкендорфом, целиком за Дантеса, который вел себя как благородный рыцарь, Пушкин как грубый мужик».

«29 января… Выехали на прогулку. Загряжская, Пушкин еще жив…»

А вот строки ее письма графине Бобринской, написанные в те же тревожные дни: «О Софи, какой конец этой печальной истории между Пушкиным и Дантесом. Один ранен, другой умирает… Мне сказали в полночь, я не могла заснуть до 3 часов, мне все равно представлялась эта дуэль, две рыдающие сестры, одна – жена убийцы другого. Это ужасно, это самый страшный из современных романов. Пушкин вел себя непростительно…»

Кажется, симпатии императрицы были тогда всецело на стороне «благородного рыцаря» Дантеса.

Но Пушкин умер, и русская императрица – бывшая немецкая принцесса горько плачет, узнав о кончине поэта.

Из воспоминаний дочери Николая I Ольги, королевы Вюртембергской:

«Пушкин умер настоящим христианином на руках своей жены. Мамá плакала…»

Верно, совсем непросто под изящной, но такой тяжелой короной Российской империи сохранить чувства, дарованные простым смертным.

Чуткой своей душой Александра Федоровна понимает страдания другой женщины, ей хорошо знакомой, сочувствует ей.

И вновь императрица пишет графине Софье Бобринской в ответ на ее записку:

«Этот только что угасший гений, трагический конец гения истинно русского… Эта молодая женщина возле гроба, как ангел смерти, бледная, как мрамор, обвиняющая себя в этой кровавой кончине…»

Вероятно, это последнее известное нам письмо, где императрица упоминает о Наталии Пушкиной. Но встречи их еще состоятся…

А в те скорбные дни вдова поэта отправит императору Николаю I полное сердечной благодарности послание: «Целуя отеческую Вашу руку, вся жизнь моя будет молитвою за Вас, за Государыню, другого моего Ангела, и за Ваших детей, в которых Всевышний посылает Вам все радости, Вас достойные».

Вот еще важное свидетельство, прежде почти незамеченное, имеющее прямое отношение к вдове поэта.

А.Я. Булгаков – Л.С. Пушкину, брату поэта (5 февраля 1837):

«Скажи ему (отцу), что все порядочные люди, начиная от царской фамилии, приемлют в ней живейшее участие, убеждены в ее невинности…»

И первой защитницей чести Наталии Николаевны стала сама русская государыня.

«Смотрите и восхищайтесь!»

В конце 1838-го Наталия Николаевна вернулась в столицу после своего двухлетнего затворничества в родовом калужском имении Полотняном Заводе. Жизнь, хоть и печальная для нее, продолжалась, и надо было всерьез думать об образовании детей, особенно мальчиков.

Из письма Нины Доля, гувернантки в семье Гончаровых, – Екатерине Дантес. (Из Петербурга в Сульц. Апрель 1839):

«Натали выходит мало или почти не выходит, при Дворе не была, но представлялась императрице у тетки, однажды, когда Ее Величество зашла к ней, идя навестить фрейлину Кутузову, которая живет в том же доме. Императрица была очень ласкова с Натали, пожелала посмотреть всех ее детей, с которыми говорила. Это был канун Нового года».

А вот и сама Наталия Николаевна чуть позже сообщает брату Дмитрию:

«Недавно я представлялась императрице. Она была так добра, что изъявила желание меня увидеть, и я была там утром, на частной аудиенции. Я нашла императрицу среди своей семьи, окруженную детьми, все они удивительно красивы».