Наташа и будущее

— Сейчас, одну минуту— Римма торопливо копалась в файлах спутника. Наконец отыскав нужный передала в проектор и над столом развернулось сложное трёхмерное изображение в котором никто, может быть за исключением Альфии и, возможно, Насти, ничего не понимал. Тем не менее Римма увлечённо начала объяснять показывая в те места трёхмерного изображения, куда показывала доктор Подмогаева. Она довольно долго расписывала какие у её сыновей будут глаза, какая кожа. Какими видами спорта им следует заниматься чтобы максимально реализовать заложенный генограммистами потенциал. Подруги восхищённо внимали лебединой песни будущей матери. И только Альфия, врач-регенератор, иной раз чуть-чуть улыбалась когда Римма путала название генетических локусов или говорила об одном, а показывала совершенно в другую часть генетической карты.

Поздним вечером автолёт вернулся на стоянку описав пару спиралей над городом. Вновь появившийся большеголовый капитан — графический интерфейс для программной сущности управляющей автолётом, поинтересовался у девушек доставила ли прогулка им удовольствие.

Удовлетворившись громким, хотя и не стройным «да» в ответ, капитан исчез оставив после себя повисшую в воздухе надпись «до свидания друзья». Когда последняя из девушек ступила на землю лестница преобразовалась в наклонную горку, по которой в чрево старого грузавоза вкатились роботы уборщики похожие на юрких ящериц, каждая длинной сантиметров тридцать и матка-сборщик — объёмный пустотелый шар.

Вытянув руки Вика завертелась на месте: —Посмотрите сколько звёзд сегодня. В городе такого количества не увидишь.

— Не вертись, голова закружится— посоветовала Саша.

— У меня не закружится— смеясь ответила Вика. И действительно: перестав вращаться в попытке обнять сразу четыре стороны света она легко догнала подруг.

Подождав идущий в город автобус девушки (вместе с ещё двумя компаниями вернувшимися с небес на землю) расселись на сидениях из выгоревшего на солнце потёртого красного пластика. Автобус разумеется был автоматический. Расходовать таланты и время человека на то, чтобы день за днём водить машину по одному и тому же маршруту считалось феноменальным и даже преступным разбазариванием человеческих ресурсов.

Спутник известил Римму о входящем вызове. Виталий беспокоился спрашивая не пора ли вернуться.

Римма сказала: —Уже возвращаюсь. Еду в автобусе со стоянки автолётов в город.

— Любимый, поздоровайся с девочками. Кажется ты уже всех их знаешь.

Наложенный очками-мониторами поверх автобусного салона Виталий в притворном ужасе замахал руками: —Как вас много и какие вы все красивые. Словом прошу пощады.

— Пощадим— решила Саша: —Как можно не пощадить такого симпатяжку.

— Увидимся дома любимая— Виталий отключился.

— Заботливый он у тебя— похвалила Аня.

Римма с гордостью, как будто заботливость Виталия являлась исключительно её заслугой, сказала: —Да, он такой.

Чем ближе к Новосибирску тем чаще попадаются активные стены со скользящими по ним рисунками и письменами. В какой-то неуловимый момент автобус нырнул в море света и окна частично поляризовались приглушая бьющее снаружи сияние. Это был город в котором все они жили.

Глава 12

Нельзя путать текущее состояние общества с целями той цивилизации, на которой это общество основано. Ибо цивилизация — это не просто сумма знаний, но еще и «вектор развития», цели и идеалы, видение будущего, присущее той или иной цивилизации. Общество богатое сегодня, стало богатым, исповедуя те принципы, которые хорошо работали вчера, но возможно не будут работать завтра.

Александр Лазаревич «Советия»

В аэропорту людно и шумно. Белый цвет стен наводит на мысли о больнице, но размеры залов слишком велики для палат. То тут, то там на стенах попадаются неброские указатели показывающие путь к кассам, к выходу на взлётное поле, к залу ожидания для встречающих. В этом зале Ташка, профессор Гальтаго и человек из ГосБеза курировавший институт кибернетики сидели на белых креслах составленных в длинный ряд у стены, прямо под большими окнами. Кстати, очень неудобно когда кресла стоят перед окнами и получается окно находится за спиной у сидящего. Снаружи видны их затылки, им остаётся разглядывать противоположенную сторону зала для ожидающих, а там нет абсолютно ничего интересного. Ну может быть кроме фонтана. Слабый, низкий фонтан лениво выливал воду в облицованный мрамором бассейн. Там же стояли кадки с пальмами или чем-то похожим на полутораметровую пальму. Почему-то в каждом аэропорту найдётся как минимум одна пальма. Как будто существует какой-то секретный циркуляр предписывающий портам воздухоплавания содержать капризное южное дерево.