Наташа и будущее

Они прошли в театральный зал указанный в билетах. Там уже лежала на откидывающихся креслах неполная сотня человек подключенных к общему театральному каналу с глазами закрытыми поляризованными очками-мониторами. Пара ближайших к входу деполяризовала очки укоризненно рассматривая вошедших. Виталий извиняющее наклонил голову, а Римма улыбнулась. Стараясь не тревожить лежащих Римма устроилась на одном из трёх свободных кресел. Она видела весь зал расширяющийся в форме полусферы и состоящий из множества лож. Зрители тихо переговаривались и делились мнениями в ожидании начала спектакля.

Римма включила спутник откладывая в сторону ворох непрочитанных сообщений и извещений о непринятых звонках и давая команду спутнику подключиться к общему театральному каналу. Одевая очки-монитор младший научный сотрудник подумала, что при пропускной способности современных каналов передачи данных можно было бы подключаться к представлению не выходя из дома. Но наверное правильно, что театральный совет и общий совет актёров и музыкантов и даже художников единодушно требуют физического присутствия зрителей или слушателей. В том, чтобы не выходя из дома потреблять любые из плодов искусства и в любом, ничем не ограниченном, количестве было что-то нехорошее. Правда Римма не смогла бы сказать что именно. Всё, что она имела по данному поводу это смутную мысль, что если посетитель столовой добавляет шоколадное мороженное в борщ, вываливает туда же банку солёной икры и грибной соус, то у него несомненно получиться несъедобная гадость. И даже если есть только один борщ им можно элементарно объесться. Может быть с искусством дело обстоит совершенно так же?

На крохотной сцене внизу показались актёры. Сцена была слишком маленькая и всё её предназначение в том, чтобы перед началом представления актёры могли поприветствовать зрителей, а в самом конце попрощаться.

— Привет всем, кто пришёл на наше представление впервые— прокричала высокая женщина в белом платье, в красных сапожках и с чёрными, распущенными волосами: —Мы рады видеть вас.

Вперёд вышел юноша одетый в жидкий металл. Зеркальная ткань обтягивала тело от шеи до щиколоток оставляя открытыми только кисти рук: —Привет всем, кто уже приходил к нам и теперь пришёл снова. Добро пожаловать.

Один из актёров вскинул сжатые вместе руки: —Привет тебе Новосибирск. Ты слышишь нас?

Произнесённые на сцене слова без искажений доносились до зрителей на самых верхних рядах. Также все до единого зрители и актёры услышали тихий ответ искусственного интеллекта:

— Вижу и слышу.

Глава актёров объявил:

— Тогда мы начинаем.

Перед глазами зрителей померк окружающий мир. Поляризованные очки-мониторы работали в полную мощность не накладывая виртуальные изображения поверх реальности, а полностью подменяя её высококачественным, неотличимым аналогом. Римма увидела открывающиеся кованные врата со створками украшенными изображениями держащей зажженный факел руки. Сначала медленно, а потом с равномерно возрастающим ускорением её потянуло в сторону врат. Она падала. Тем временем голос невидимого рассказчика начал повествование: —Давным-давно когда мир был моложе, грубее и меньше, физически ограничиваясь одной только поверхностью планеты. Но умозрительно почти так же велик как сейчас потому, что даже в те далёкие времена люди умели мечтать.

Одна ветряная и недалёкая фея пообещала подругам феям исполнить по одному желанию первым трём людям которых встретит. Она полагала, что мгновенное исполнение желаний сделает людей счастливыми. И хотя другие феи возражали утверждая: рыбка из пруда выловленная без труда и сразу в разделанном виде редко когда идёт на пользу. Фея не слушала. Она спустилась на землю обернувшись продавщицей мороженного.

— Я бы хотела быть феей— подумала Римма. Оператор машины суммирующий желания тысяч зрителей принял решение и в на протяжении этого представления Римма стала ветряной феей поспорившей с подругами, что исполнение желаний приносит людям счастье…

В глаза светило жаркое летнее солнце. Оглушающее ярко цвели астры на клумбе у входа в здание горкома партии. Небо казалось не бесконечным синим колодцем, а скорее крышкой от кастрюли покрытой голубой эмалью. Нагревшийся асфальт лип к подошвам ботинок и шинам машин. Каблуки модниц оставляли в покрывавшей дороги тягучей массе крохотные отметины. Это был плохой асфальт и тех кто его клал следовало бы подвергнуть общественному порицанию, но теперь уж не отыщешь. Было душно, жарко и пахло пыльной листвой, разморенным асфальтом и совсем чуть-чуть астрами цветущими у входа в горком. В такой день только продавщицы мороженного могли спасти горожан.

Римма закатала рукава, поправила кокетливую белую шапочку и собиралась покатить тележку с мороженным дальше по улице. Но не успела стронуться с места как из-за спины кто-то устало попросил: —Девушка, дайте шоколадного пожалуйста. На две копейки.

— Я капитан дальнего плавания— сказал капитан дальнего плавания: —Мой ледокол спит в доках, а я пропекаюсь на солнце вместо того чтобы торить путь разламывая ледяную корку.