Он встал рано, приготовил себе яичницу, помог бабе Паше по хозяйству — покормил кур и поросенка.
— Не спал сегодня, — догадалась баба Паша. — Утро вечера, говорят, мудренее. Что решил–то?
— Ой, не знаю, баб Паш. Сегодня, наверное, в гости не пойду, а до завтра решу все. Завтра у меня день рождения ко всему.
— Ну, как знаешь… — вздохнула баба Паша.
День выдался суетливым. С утра Андрей со Степаном Петровичем ходили к директору совхоза, обещавшему купить им клавишную музаппаратуру японской фирмы «Ямаха». Директор обещание подтвердил, сказав, что, как только закончится уборочная страда, «Ямаха» в ДК будет. Затем они прослушивали игру на гитарах молодых ребят–пэтэушников, а после обеда директор попросил Андрея помочь ему размолоть мешок зерна. Возвращаясь с мельницы, Петрович купил бутылку водки и пригласил Андрея в гости. Андрею уже приходилось бывать у директора. На концертах он встречался с его женой Галиной и познакомился с двумя дочерьми — Марьей и Ксюшей. Девчонки учились в школе: Маша в шестом, а Ксюша в третьем классе.
Пока Галина готовила на кухне ужин, Степан Петрович с Андреем затеяли баню: натаскали воды, растопили котел, выпили по стопке в гараже. Вечером мылись, парились, пили водку и домашнее пиво, смотрели по телевизору футбол — розыгрыш европейских кубков, ели плов и жареные кабачки, разговаривали до полуночи.
Когда Петрович узнал, что у Андрея завтра день рождения, он нырнул в погреб и достал бутылку самогона, а затем дал команду жене — расстелить Андрею постель в зале на диване.
— У меня переночуешь. Куда на ночь пойдешь? Места хватит.
Эту ночь Андрей спал как младенец, а весь следующий день обдумывал, как поступить вечером, и решил полностью положиться на судьбу. Прихватив гитару и купив торт, он после шести вечера направился к дому Наташи.
На первый звонок в дверь ответа не последовало, он позвонил еще раз — тишина. «А может быть, это и к лучшему», — подумал он. Андрей уже было собрался выйти из подъезда, как услышал сверху:
— Не открывают?
По лестничным ступенькам спускалась Валентина Петровна. Одета была она в спортивный костюм, голова повязана легкой косынкой.
— Она, наверное, у соседки. Вчера тебя не было, и бедная женщина подумала, что ты разочаровался в ней. Отвечай, почему так быстро позавчера ушел? Я через час пришла, а тебя уже и след простыл.
— Так меру надо знать, Валентина Петровна, — нашелся Андрей.
— Да… Ну ладно, помогу тебе сделать еще один шаг.
Валентина Петровна нажала кнопку звонка соседней квартиры и, когда через несколько секунд никто не открыл, позвонила нетерпеливо еще и еще. Дверь отворилась, и из–за нее показалось испуганное лицо Натальиной соседки Ольги.
— Давай сюда Наталью, — приказала ей, не давая опомниться, Валентина Петровна, — мы знаем, она у тебя.
— Сейчас, — часто заморгала глазами Ольга и закрыла двери.
— А я думала, что вы больше не придете, — Наташа вышла тут же.
Сегодня она, как и Валентина Петровна, была в спортивных штанах и футболке.
— Да ты что, Наташа, как он не придет? Ты мужиков, видимо, плохо знаешь: им паузу выдержать нужно, показать свою независимость. Это он с виду невозмутим, а сам, небось, целые сутки только и думал, как бы тебя увидеть поскорее. Ты его не обижай, он парень у нас скромный!
Валентина Петровна громко захохотала, и Ольга с любопытством снова выглянула из–за двери.
— Ну, пойдемте, — пригласила Наталья, открывая ключом замок своей квартиры. — Вы, Валентина Петровна, с нами?
— Да нет уж, я думаю, что сегодня разберетесь без меня… правда, Андрей?
Тот пожал плечами и шагнул через порог квартиры вслед за Натальей.
— Счастливо, — бросила им вслед Валентина Петровна.
— Сегодня уж точно без чаю не уйдете, — сказала Наталья, приглашая Андрея на кухню. — Тем более, я вижу, вы с тортиком пришли.
— Да. Сегодня у меня день рождения как раз.
— Серьезно? А покрепче вы ничего не прихватили?
— Да как–то постеснялся.
— Ну и правильно. Мы лучше чаю попьем, музыку послушаем, правда?
— Правда. А дочка–то где?
— У соседей. Пусть поиграет до передачи «Спокойной ночи, малыши!».
Пока Наташа ставила чайник, Андрей настраивал гитару.
— А может, на «ты» перейдем? — спросил он неожиданно.
Наташа не сразу нашлась, что сказать.
— Давайте попробуем.
— Давай. Я вообще не люблю церемоний, — сказал Андрей и напел:
Сгорела осень золотая,
Пришла зима, и снегопад
Шел долго–долго, разделяя
И отдаляя нас. Назад
Ты не смогла уже вернуться,
И эти новые снега
Припорошили память, чувства,
Нас разбросав по берегам.
Остались письма без ответа,
И телефонные звонки
Тебя преследовать по свету
Не успевают. И гудки
Разрежут комнату пустую,
И разошьет мороз окно,
И вновь по памяти рисую
Я, краски взяв и полотно…
— Твоя песня? — спросила Наташа, еще неуверенно произнося слово «твоя».
— Моя. Одна из ранних.
— И стихи твои?
— И стихи, и мелодия. Правда, в обработке одного слепого музыканта. От рождения слепого.
— Надо же, — удивилась Наташа. — И почему талантливым людям в жизни не везет: то рано умирают, то живут калеками…
— Не везет, это правда, — согласился Андрей и продолжил:
…Тебя. И имя повторяю —
Плохой художник и поэт,