Наташа Кампуш. 3096 дней

Кто на самом деле, по меньшей мере по документам, скрывается за этим фасадом, я узнала где-то в 2000 году. «Ты можешь называть меня Вольфгангом», — бросил он как бы невзначай во время работы. «Как твое полное имя?» — спросила я. Он назвал то имя, которое я успела разглядеть на визитной карточке в первые недели моего заключения. Его же я видела, находясь в доме наверху, на рекламных проспектах, аккуратно сложенных на кухонном столе. Теперь мои догадки нашли свое подтверждение. А также то, что этим Похититель окончательно дал мне понять — я никогда не покину этот дом живой. В противном случае он бы ни за что не раскрыл своего полного имени.

С этой минуты я называла его иногда Вольфгангом или «Вольфи» — форма, предполагающая некую близость, в то время, как его обращение со мной достигло новой ступени насилия. Сейчас это выглядит так, как будто я тогда пыталась достучаться до человеческого в человеке, систематически подвергающем меня мучениям и истязаниям.

Приклопил был психически очень болен. Его паранойя выходила за все мыслимые границы, далее тех, кто прячет похищенного ребенка в подвале. Его фантазии о всемогуществе смешивались с бредовыми идеями. В некоторых из них он играл роль всесильного властелина.

Как-то он заявил мне, что он один из египетских богов из фантастического сериала «Звездные врата», [35]который я с таким удовольствием смотрела. «Злые» среди инопланетян выступали в роли египетских богов, которые искали молодых мужчин, способных быть «хозяевами». [36]Они проникали в тело через рот или затылок, жили в нем как паразиты и, в конце концов, завладевали им целиком. У этих богов было особое драгоценное украшение, с помощью которого они ставили людей на колени, подчиняя себе. «Я египетский бог, — как-то провозгласил Приклопил в моем застенке, — ты должна во всем мне повиноваться».

Тогда я не могла понять, было ли это только странной шуткой или он хотел использовать мой любимый фильм, дабы принудить меня к смирению. Все же я предполагаю, что к тому времени он действительно ощущал себя богом, оставив для меня в своем параноидальном бреду роль рабыни, благодаря которой он сам может возвыситься.

Его намеки на египетских богов пугали меня. Я ведь на самом деле была заточена под землей, как в саркофаге, заживо погребенная в подземелье, которое могло стать моим склепом. Я жила в мире бредовых иллюзий психопата. Если я не хотела погибнуть, то, насколько возможно, должна была участвовать в их создании. Уже тогда, когда он потребовал называть его «Маэстро», по его реакции я поняла, что не только являюсь пешкой в игре его волеизъявлений, но и сама получила в руки скромные бразды правления. Не только Похититель годами капал в нанесенную им рану яд, утверждая, что мои родители бросили меня на произвол судьбы, но и я чувствовала, что зажимаю в ладони несколько мизерных крупинок соли, которые могут доставить боль и ему. «Называй меня Мой повелитель!» Это было абсурдно, что Приклопил, чья позиция и так была очевидна с первого взгляда, нуждался в подобной словесной демонстрации повиновения.

Когда я отказалась называть его «Мой повелитель», он начал орать, бесноваться и несколько раз ударил меня за это. Но таким поведением я не только отстояла немного самоуважения, но и нащупала рычаг, с помощью которого могла управлять им. Даже если за это я платила нескончаемой болью.

Подобную ситуацию я пережила, когда он в первый раз потребовал, чтобы я встала перед ним на колени. Развалившись на диване, он ждал, пока я сервирую для него еду, и вдруг ни с того ни с сего приказал: «Встань на колени!» Я спокойно ответила: «Нет. Я этого не сделаю». В бешенстве он подскочил ко мне и повалил на пол. Я быстро увернулась, чтобы по меньше мере приземлиться на попу, но не на колени. Ему и на секунду не удалось насладиться зрелищем — меня, стоящей перед ним на коленях. Тогда он схватил меня в охапку, перевернул на бок и согнул мои ноги, как будто я резиновая кукла. В таком сложенном состоянии Похититель поднял меня с пола, как запечатанную бандероль, и попытался опустить на пол в коленопреклоненное положение. Я же, сделавшись тяжелой и негнущейся, отчаянно крутилась в его руках. Он бил и пинал меня. Но в конечном итоге победа осталась за мной. Все последующие годы, несмотря на его настойчивые требования, я так никогда и не назвала его «Повелитель». И ни разу не встала перед ним на колени.