Наташа Кампуш. 3096 дней

Я не знаю, как долго мы ехали, пока не остановились в одном из сосновых лесов, которых полно за Веной. Похититель заглушил мотор и снова начал звонить. Похоже, что-то шло не так. «Они не приходят, их здесь нет!» — ругался он. При этом выглядел испуганным и затравленным. Вполне возможно, это был просто трюк — этим он хотел объединиться со мной против этих «других», которым должен был меня передать, но они просто «кинули» его. А может, он вообще их придумал, чтобы увеличить мой страх и парализовать мою волю?

Похититель вылез из машины и приказал мне оставаться на месте. Я молча подчинилась. Не из такой ли машины хотела бежать Дженифер? Как представляла она себе эту попытку? И какую ошибку при этом совершила? В моей голове все смешалось. Если бы он не заблокировал дверь, я бы, возможно, смогла ее открыть. И что тогда? Два шага, и он рядом со мной. Я не умела быстро бегать. Я не имела понятия, в каком лесу мы находимся и в каком направлении мне мчаться. А еще здесь были «другие», которые хотели меня забрать, они могли оказаться поблизости. Я живо представляла, как они меня преследуют, хватают и швыряют на землю. И я видела себя трупом, присыпанным землей под сосной.

Я вспомнила родителей. После обеда мама придет, чтобы забрать меня из продленки, а воспитательница скажет: «Наташи сегодня вообще не было!» Мать придет в отчаяние, а я не смогу ее утешить. Мое сердце разрывалось, когда я представляла, как она там стоит, а меня нет.

Ну что же может случиться? Этим утром я ушла, не сказав ни слова прощания, не поцеловав маму. «Неизвестно, придется ли еще раз встретиться!»

* * *

Слова похитителя «они не придут!» заставили меня вздрогнуть. После этого он залез в кабину, запустил мотор и поехал прочь. В этот раз по фронтонам и крышам домов, которые я могла рассмотреть сквозь узкую щель в боковом окне, я поняла, куда он направляет машину: обратно к городу и потом по выездному автобану в направлении Гензерндорфа. «Куда мы едем?» — все же спросила я. «В Штрасхоф»,[11] — откровенно ответил похититель.

Когда мы пересекали Зюссенбрунн, я испытала глубокую тоску. Мы миновали бывший магазин моей мамы, который она только недавно продала. Всего три недели назад по утрам она сидела здесь за письменным столом и занималась бумажными делами. Я так живо представила ее перед собой, что мне захотелось закричать, но когда мы выехали в переулок, ведущий к дому моей бабушки, из меня вырвался только слабый стон. Здесь я пережила самые счастливые моменты своего детства.

Машина заехала в какой-то гараж и остановилась. Похититель приказал мне оставаться лежать на полу и заглушил мотор. После этого вылез из машины, принес синее одеяло, накинул его на меня и крепко запеленал меня в него. Я еле могла дышать, вокруг царила абсолютная темнота. Когда он поднял меня с пола, как упакованную посылку, и вытащил из машины, на меня напала паника. Мне нужно выбраться из одеяла. Я хочу в туалет.

Когда я попросила его поставить меня на пол и отвести в туалет, то не узнала собственный голос — под толстой тканью он был глухим и чужим. Преступник немного помешкал, после чего все же развернул одеяло и повел меня по коридору к маленькому гостевому туалету. Из коридора мне удалось бросить короткий взгляд в прилегающие к нему комнаты. Обстановка выглядела благородно и дорого — еще одно подтверждение того, что я стала жертвой преступления: во всех криминальных фильмах, которые я видела, у уголовников всегда были большие дома с шикарной обстановкой.

Похититель остался ждать у дверей туалета. Я быстро повернула ключ и вздохнула с облегчением. Но моя радость продлилась всего несколько секунд — в помещении не было окон, я попала в западню. Единственный путь на свободу вел через эту дверь, за которой я не могла прятаться вечно. Тем более что похитителю ничего не стоило ее выбить.

Когда я через несколько минут вышла из туалета, похититель опять закутал меня в одеяло: темнота, спертый воздух. Он поднял меня, и я почувствовала, что меня несут по многочисленным ступеням вниз — в подвал? Спустившись, он положил меня на пол, протащил немного вперед, потянув за одеяло, и снова взвалив на плечи, двинулся дальше. Пока он опустил меня на землю, прошла целая вечность. Потом я услышала удаляющиеся шаги.

Затаив дыхание, я прислушалась. Ни звука. Абсолютно ничего не слышно. Все равно я не сразу решилась осторожно выбраться из одеяла. Вокруг меня царила беспросветная тьма. Пахло пылью, затхлый воздух был на удивление теплым. Под собой я почувствовала холодный голый пол. Я свернулась калачиком и начала тихо скулить. Собственный голос в этой тишине прозвучал так странно, что я испуганно замолчала.